Часть I здесь

Зачем ис­ланд­цы топят джипы? Я уже вы­ска­зы­вал пред­по­ло­же­ние, что ис­ланд­цы топят джипы по­то­му, что боль­ше не могут то­пить жен­щин. Дав­ным-давно – после Ре­фор­ма­ции – бы­то­вал на ост­ро­ве такой оча­ро­ва­тель­ный обы­чай. До­пу­стим, Вы из­вра­ще­нец, стра­да­ю­щий ре­ли­ги­оз­но-по­ло­вым рас­строй­ством. Со­гре­шив во сне или наяву с некой осо­бой, Вы пре­да­ли вы­со­кие иде­а­лы пу­ри­та­низ­ма, за что ис­пы­ты­ва­е­те со­вест­ли­вые угры­зе­ния. Чтобы вер­нуть пси­хо­ло­ги­че­ский ком­форт, нужно пе­ре­ло­жить от­вет­ствен­ность на эту особу. Нет ни­че­го проще: сту­пай­те на еже­год­ный ис­ланд­ский «сход­няк» (тинг) и объ­яви­те эту особу «при­блу­до­де­ян­кой» (нет, вы толь­ко глянь­те, с каким бес­стыд­ством она ку­та­ет­ся в бес­фор­мен­ный ис­ланд­ский сви­тер в блуд­ли­вых ка­ты­шах!). Тинг Ваши пре­тен­зии рас­смот­рит и непре­мен­но по­ре­шит уто­пить особу в ле­дя­ном ручье, про­те­ка­ю­щем в зло­ве­щей тре­щине между кон­ти­нен­та­ми, где про­хо­дят его «за­се­да­ния». Нет особы – нет про­бле­мы.

Се­го­дняш­ние ис­ланд­ские особы сами кого хо­чешь уто­пят, да и в Ис­лан­дии XVII века эта прак­ти­ка, к сча­стью, не шибко при­жи­лась. Всего на Полях Тинга за всю эпоху «про­те­стук­ну­то­го» фун­да­мен­та­лиз­ма уто­пи­ли 18 жен­щин. А ис­ланд­ские муж­чи­ны дня се­го­дняш­не­го от­ры­ва­ют­ся на своих же­лез­ных конях, ис­прав­но по­гру­жая их в стре­ми­тель­ные гор­ные реки. Мне оста­ет­ся по­ве­дать лю­без­но­му чи­та­те­лю, ко­то­ро­го я толь­ко что обо­звал «из­вра­щен­цем», что при­ве­де­ние в ис­пол­не­ние так на­зы­ва­е­мых «джип-са­фа­ри» – моя про­фес­си­о­наль­ная обя­зан­ность. Весь­ма при­ят­ная – пока джип куда-ни­будь не про­ва­лит­ся, не за­стря­нет или иным об­ра­зом не пре­вра­тит­ся в бес­по­лез­ное ведро с гай­ка­ми.

А такое бы­ва­ет неред­ко. Оста­но­вишь, бы­ва­ет, ма­ши­ну в песке у обо­чи­ны, чтобы дать ту­ри­стам воз­мож­ность «опра­вить­ся», а она за­ся­дет так, что, сколь­ко не тяни за ручки и ру­ко­ят­ки в ка­бине, все равно за­ро­ешь­ся по самую крышу. До­пу­стим, по­ве­зет, и из песка тебя вы­дер­нет дру­гой джи­пер. Но при этом сло­ма­ет­ся пнев­ма­ти­че­ская под­вес­ка, и мно­го­мест­ная «будка» ма­ши­ны пой­дет впри­сяд­ку на по­во­ро­тах, как ка­за­чок из куль­тур­ной про­грам­мы. Устав бить­ся го­ло­ва­ми о по­то­лок, ма­ши­ны ту­ри­сты непре­мен­но по­про­сят раз­дать им стро­и­тель­ные каски.

Ту­ри­сты во­об­ще су­ще­ства небла­го­дар­ные. Мой де­вя­ти­мест­ный «ди­фен­дер» схо­дит, на­ко­нец, с ас­фаль­то­вой трас­сы. Белой пем­зой манит гра­вий­ная тропа, про­ле­га­ю­щая непо­да­ле­ку от вул­ка­на Гекла. Она пет­ля­ет среди ла­во­во­го бу­ре­ло­ма, круто взды­ма­ясь и низ­вер­га­ясь с ост­ро­ко­неч­ных горок. Под­дав­шись со­блаз­ну, я при­шпо­ри­ваю ис­тос­ко­вав­ший­ся по без­до­ро­жью джип: в ка­бине на­сту­па­ет неве­со­мость. Паря над во­ди­тель­ским си­де­ни­ем, я ощу­щаю себя ар­ти­стом Цирка дю Солей. «Ле­та­ю­щий джи­пер» – объ­яв­ля­ет кон­фе­ран­сье, и я вы­ез­жаю на арену в от­кры­том джипе, об­ла­чен­ный в ро­га­тый шлем ви­кин­га. Я – скейт­бор­дист на джипе: он ка­та­ет­ся вверх-вниз по дуге, я ку­выр­ка­юсь, как тупик, со­вер­шив­ший ава­рий­ную по­сад­ку. В «джи­пе­риз­ме» я Уле, Эйнар, Бьорн, блин, Дален!

Нью­тон утвер­ждал, что пред­ме­ты раз­но­го веса па­да­ют с оди­на­ко­вой ско­ро­стью. Мой жиз­нен­ный опыт не поз­во­ля­ет с этим со­гла­сить­ся. «Ди­фен­дер» явно тя­же­лее меня, но его крыша вна­ча­ле от­ста­ет, а потом лупит мне по башке при оче­ред­ном при­зем­ле­нии, вби­вая в жест­кое си­де­ние. Под ма­ши­ной сто­нут пру­жи­ны. Это вам не Бьорн­да­лен. Я ни­ко­гда не учил нор­веж­ско­го, но из ис­ланд­ско­го до­га­ды­ва­юсь, что фа­ми­лия ма­сти­то­го би­ат­ло­ни­ста пе­ре­во­дит­ся как «мед­ве­жья до­ли­на». Это До­ма­да­люр – «До­ли­на Суд­но­го Дня». Она лежит на гор­ной тропе F225, ве­ду­щей к го­ря­чим ис­точ­ни­кам и ярким рио­ли­то­вым скло­нам Ланд­ман­на­лёй­гар в серд­це Ис­лан­дии. Жут­ко­ва­тое место, про­пи­тан­ное Страш­ным Судом, как ис­ланд­ский торт «дьёб­ла­ка­ка» (дья­воль­ский торт) топ­лё­ным мас­лом со взби­ты­ми слив­ка­ми. Какой ви­кинг от­ка­жет­ся пе­ре­дох­нуть в До­лине Суд­но­го Дня, оку­тан­ной апо­ка­лип­си­че­ским ве­ли­чи­ем, как Гекла об­ла­ка­ми? Я делаю при­вал. От­кры­ваю зад­нюю дверь, чтобы вы­пу­стить ту­ри­стов. Ве­сти­бу­ляр­но шо­ки­ро­ван­ные, они спол­за­ют по сту­пень­кам джипа, как же­лей­ные мишки зе­ле­ной окрас­ки. Не пойму я людей: я по­да­рил им олим­пи­а­ду неве­со­мо­сти, а они вце­пи­лись в тра­ди­ци­он­ные гра­ви­та­ци­он­ные цен­но­сти, как в пред­олим­пий­ский курс евро!

На­сто­ро­жен­ный ре­ак­ци­ей пас­са­жи­ров на мои джи­пер­ские пи­ру­эты, я решаю в даль­ней­шем де­ле­ги­ро­вать управ­ле­ние ис­ланд­ским во­ди­те­лям про­фес­си­о­на­лам – осо­бен­но в зим­ний пе­ри­од. Но и тех вле­кут при­клю­че­ния, как ту­пи­ков раз­но­цвет­ные флаж­ки, ко­то­ры­ми ис­ланд­цы при­ма­ни­ва­ют этих ко­мич­ных пер­на­тых. Вот и пер­вое в этом году джип-са­фа­ри вышло нескуч­ным.

Утро на­ча­лось со сбора рас­се­лив­ших­ся по всему Рейкья­ви­ку ту­ри­стов. День на­ме­чал­ся ясный, но под ак­ком­па­не­мент шкваль­но­го ветра. Мы за­еха­ли в отель «Гранд», рас­по­ло­жен­ный в де­ло­вом цен­тре Рейкья­ви­ка. Пре­одо­ле­вая по­ры­вы ветра, я до­стиг вход­ной двери, на ко­то­рой об­на­ру­жил за­пис­ку на ис­ланд­ском и ан­глий­ском язы­ках: «Глав­ный ве­сти­бюль за­крыт на ре­монт – поль­зуй­тесь южным вхо­дом». Ис­ланд­цы охот­но, но не все­гда до­сто­вер­но, ука­зы­ва­ют на части света в своих гео­гра­фи­че­ских на­зва­ни­ях. Ой­стюр­бай­ер, на­при­мер, пе­ре­во­дит­ся как «во­сточ­ный город», но на­хо­дит­ся ско­рее на за­па­де Рейкья­ви­ка. И со­всем аб­сурд­но ожи­дать, что ту­рист, при­быв в новый город, сразу осво­ит в нем сто­ро­ны света.

Я-то сам точно знаю, что юг – в сто­ро­ну аэро­пор­та, а север – там, где из за­ли­ва бьет столб света, уста­нов­лен­ный Йоко в па­мять о Джоне. С южной сто­ро­ны отеля, как я и пред­по­ла­гал, входа не об­на­ру­жи­лось. Мешая рус­скую и ис­ланд­скую брань, я дви­нул­ся на север по стрел­ке, изоб­ра­жен­ной на бу­маж­ке с при­зы­вом «хо­дить на юг». В се­вер­ном крыле южных две­рей не об­на­ру­жи­лось, но на­шел­ся слу­жен­ный вход, ко­то­рым я опро­мет­чи­во вос­поль­зо­вал­ся. «Гранд» – не круп­ный отель по по­ня­ти­ям Бе­ни­дор­ма или Дубая, но до­ста­точ­но боль­шой по рейкь­я­вик­ским мер­кам, и хо­зяй­ствен­ная часть у него во­об­ще об­шир­ная. Я долго ски­тал­ся по пра­чеч­ным, кла­дов­кам, кух­ням, под­соб­кам, пы­та­ясь найти до­ро­гу в фойе или об­рат­но на улицу. В ре­зуль­та­те без­на­деж­но за­блу­дил­ся. Ино­гда мне по­па­да­лись люди ази­ат­ской внеш­но­сти в ра­бо­чей одеж­де. Они взи­ра­ли на меня с непо­ни­ма­ни­ем и, тыча ку­хон­ны­ми но­жа­ми в мою сто­ро­ну, что-то ще­бе­та­ли, не ре­а­ги­руя на мои моль­бы на ис­ланд­ском и ан­глий­ском по­ка­зать выход. Мо­биль­ный те­ле­фон, по ко­то­ро­му я пы­тал­ся до­зво­нить­ся во­ди­те­лю, не брал сеть.

За одной из бес­ко­неч­ных две­рей ока­зал­ся ги­гант­ский хо­ло­диль­ник, и я за­брел внутрь. Там ви­се­ли туши ба­ра­нов и про­чая рас­чле­нён­ка. Кто-то сна­ру­жи по­вер­нул ручку двери хо­ло­диль­ни­ка в по­ло­же­ние «за­пер­то», и я ис­пу­гал­ся. Я за­ко­ло­тил в дверь ку­ла­ка­ми… Из хо­ло­диль­ни­ка меня вы­пу­стил до­род­ный муж­чи­на с об­вис­ши­ми усами, по­хо­жий на пер­со­наж из Ку­сту­ри­цы. Бор­мо­ча что-то про «пичку ма­те­ри» (я по­ду­мал, что его мама раз­во­дит ка­на­ре­ек), он довел меня до двери, раз­вер­нул огром­ны­ми ла­пи­ща­ми в сто­ро­ну юж­но­го входа, рас­пло­жен­но­го на во­сто­ке, и за­явил, что «эк­зи­та не ра­зу­ме­ет: сам нихт дейч, но вы­хо­да тама».

Вер­нув­шись из па­рал­лель­но­го мира тру­до­вой ми­гра­ции на свет дня у «юж­но­го» входа, я уви­дел, что мой во­ди­тель Крис ме­чет­ся с те­ле­фо­ном во­круг на­ше­го су­пер­джи­па фур­гон­но­го типа, пы­та­ясь вы­яс­нить, куда я за­про­па­стил­ся. Крис мне сразу по­нра­вил­ся: мо­ло­дой и ху­до­ща­вый, он из­лу­чал нена­вяз­чи­вый оп­ти­мизм, свой­ствен­ный мо­ло­до­му по­ко­ле­нию ис­ланд­цев, и не до­ни­мал ту­ри­стов глу­пы­ми во­про­са­ми о на­ли­чии мед­ве­дей на ули­цах рос­сий­ских го­ро­дов. Крис по­ве­дал, что боль­ше­ко­лес­ный фур­гон при­над­ле­жит не ему, а фирме, вы­ра­зил на­деж­ду, что у кли­ен­тов хо­ро­шая стра­хов­ка, ибо он едет по марш­ру­ту в пер­вый раз. По­сме­яв­шись соб­ствен­ной шутке, Крис по­обе­щал, что обя­за­тель­но до­бе­рет­ся до Ланд­ман­на­лёй­гар, чтобы стать пер­вым в этом году джи­пе­ром, про­ник­шим туда.

На дворе сто­я­ло 3 ян­ва­ря, и я не был убеж­ден, что Крису это удаст­ся. В зим­нее время до­ро­га к во­сто­ку от самой длин­ной в Ис­лан­дии реки – Тй­о­ур­сау (280 ки­ло­мет­ров) – во­об­ще непро­хо­ди­ма, а про­езд с за­па­да от гид­ро­элек­тро­стан­ции Суль­тар­тан­ги так за­но­сит сне­гом, что не про­ехать даже по от­ка­тан­ной тра­ек­то­рии, до сан­ти­мет­ра вы­чер­чен­ной на про­фес­си­о­наль­ном на­ви­га­то­ре.

До того, как мы сошли на джип-тропу, про­изо­шло еще одно при­клю­че­ние. Ту­ри­сты по­про­си­ли Криса оста­но­вить­ся, чтобы по­об­щать­ся с ко­няш­ка­ми, ко­то­рые пас­лись в поле у до­ро­ги. Мы вы­гру­зи­лись из ма­ши­ны и на­пра­ви­лись к ло­шад­кам, но об­на­ру­жи­ли, что между нами про­ле­га­ла за­мерз­шая ир­ри­га­ци­он­ная ка­на­ва. Ча­стич­но за­мерз­шая – а ско­рее рас­та­яв­шая. Это стало ясно, когда я пошел про­кла­ды­вать через нее до­ро­гу. Едва сту­пив на лед, я про­ва­лил­ся по пояс – при­чем не в воду, а в лип­кую жижу фе­каль­ной окрас­ки. Тря­си­на не от­пус­ка­ла, и вы­брать­ся из нее са­мо­сто­я­тель­но не было со­вер­шен­но ни­ка­кой воз­мож­но­сти. Я тянул к ту­ри­стам вы­ма­зан­ные «кáкой» ла­до­ни. Про­явив граж­дан­ское му­же­ство, они вы­та­щи­ли меня из тря­си­ны. Ло­шад­ки на­блю­да­ли мое по­гру­же­ние в глину с плохо скры­ва­е­мым пре­зре­ни­ем, а когда меня из­влек­ли, в ужасе раз­бе­жа­лись.

Я по­хо­дил на ин­дий­ско­го маль­чи­ка, вы­ныр­нув­ше­го из нуж­ни­ка, в филь­ме «Мил­ли­о­нер из тру­щоб» (минус запах, на­де­юсь), по­это­му Крис по­са­дил мое г**но-де­мо­ни­че­ское ве­ли­че­ство в ма­ши­ну без шта­нов, на­крыв си­де­ние чер­ным му­сор­ным меш­ком. Уже вер­нув­шись из Ис­лан­дии, я по­сти­рал сди­зай­нен­ные в Ита­лии и из­го­тов­лен­ные в Китае штаны, в ко­то­рых со­вер­шил свое по­гру­же­ние. Вме­сто ло­го­ти­па их укра­ша­ет нор­веж­ский флаг. В ис­ланд­ской ка­на­ве, штаны из­ме­ни­ли окрас­ку на жиз­не­утвер­жда­ю­щее по­нос­ную – как мос­ков­ские улицы, за­ли­тые ре­а­ген­том – а нор­веж­ский стяг стал похож на швед­ский. В пер­во­на­чаль­ную цве­то­вую гамму мои порты так и не вер­ну­лись.

Мне уда­лось про­су­шить брюки в ба­ра­бане, предо­став­лен­ном вни­ма­тель­ны­ми ра­бот­ни­ка­ми вы­со­ко­гор­но­го цен­тра об­слу­жи­ва­ния Хрёй­нэй­ар. Его на­зва­ние пе­ре­во­дит­ся как «ост­ров­ки лавы», но я бы на­звал это место «ост­ров­ком среди лавы», ибо это по­след­ний фор­пост ци­ви­ли­за­ции на пути к Ланд­ман­на­лёй­гар. Бо­тин­ки оста­ва­лись мок­ры­ми, но я на­де­ял­ся про­су­шить их в ма­шине, пол ко­то­рой го­ря­чел по мере того, как мы вы­хо­ди­ли на за­сне­жен­ные про­сто­ры, не сту­пан­ные джи­пе­ра­ми.

Я ни­ко­гда не вме­ши­ва­юсь в дей­ствия во­ди­те­ля – даже невер­ные – по­то­му рулит все равно он. Тем более в такой ин­тим­ный про­цесс, как ори­ен­ти­ро­ва­ние ис­ланд­ско­го лу­но­хо­да-су­пер­джи­па в ла­во­во-снеж­ном бу­ре­ло­ме по до­ро­ге в Ланд­ман­на­лёй­гар. Хочу за­ме­тить, что – в от­ли­чие от вся­че­ских пес­ча­ных са­фа­ри в так на­зы­ва­е­мых «Ду­ба­ях» – джип-са­фа­ри в Ис­лан­дии не по­на­рош­ку: они не пред­став­ля­ет угро­зу для жизни, но несут риск за­стре­ва­ния. Во­ди­те­ли имеют дело с по­сто­ян­но ме­ня­ю­щей­ся вод­ной, ле­до­вой, снеж­ной и по­год­ной об­ста­нов­кой: где-то чуть за­нес­ло, под­та­я­ло или стало пол­но­вод­нее, и прой­ден­ный вчера брод се­год­ня ста­нет ло­вуш­кой. Я на­зы­ваю это про­кля­ти­ем утоп­лен­ных ис­лан­док. Как Удины лед­ни­ко­вых рек, они под­сте­ре­га­ют по­том­ков то­пив­ших их пу­ри­тан на пе­ре­пра­вах, чтобы за­тя­нуть в ко­вар­ные без­дны – пока вода не за­льет дви­га­тель через тор­ча­щий неле­пым пе­ри­ско­пом шнор­кель. Вре­ме­на­ми мне пред­став­ля­ет­ся муд­рым сдать­ся и вер­нуть­ся назад, не до­стиг­нув ко­неч­ной точки, но ту­ри­стам это может по­ка­зать­ся хал­ту­рой.

От­ме­тив, что су­пер­джип с все воз­рас­та­ю­щей на­ту­гой взби­ра­ет­ся на снеж­ные скло­ны, я осве­до­мил­ся у Криса, не пора ли раз­во­ра­чи­вать­ся домой, но тот хра­нил му­же­ствен­ное мол­ча­ние и ка­раб­кал­ся вверх как жук-на­воз­ник, снова и снова падая с од­но­го и того же скло­на. Ав­то­ма­ти­че­ская транс­мис­сия на­ча­ла пе­ре­гре­вать­ся, и в ма­шине ста­но­ви­лось жарко и несвежó. Бо­тин­ки под­сох­ли, и я ска­зал Крису, что мы по­ки­да­ем джип. Чтобы об­лег­чить ему ве­со­вую участь, а за­од­но рас­пра­вить ноги и лег­кие. Мы взо­бра­лись на горку с по­хо­жим на ка­мен­ный перст ла­во­вым пу­пы­рыш­ком. Я не раз фо­то­гра­фи­ро­вал это об­ра­зо­ва­ние рань­ше, но сей­час, от­лу­чив­шись по малой нужде, едва не уго­дил в по­лость глу­би­ной метра че­ты­ре у его вер­ши­ны. Оче­вид­но, про­хо­див­шая здесь лава на­кры­ла вод­ное пре­пят­ствие, вода пе­ре­гре­лась и про­рва­лась сквозь твер­де­ю­щий ла­во­вый щит га­зо­вым пу­зырь­ком, оста­вив на по­верх­но­сти пры­ще­об­раз­ный полый пу­пырь. Ин­те­рес­но, как при бли­жай­шем зна­ком­стве ока­зы­ва­ет­ся, что зна­ко­мые черты ис­ланд­ско­го ланд­шаф­та хра­нят как при­ят­ные, так и непри­ят­ные тайны.

Не на­зо­вешь при­ят­ным и то от­кры­тие, ко­то­рое мы сде­ла­ли, стоя на «вы­сот­ке», куда пы­тал­ся въе­хать Крис. Он ехал на зад­нем при­во­де! Пе­ред­ний явно не вклю­чал­ся, о чем мы на­ча­ли до­га­ды­вать­ся еще в ма­шине. Сдав­шись, Крис вы­брал более по­ло­гий, но более за­сне­жен­ный склон, и на­мерт­во за­са­дил ма­ши­ну. Одол­жив у меня те­ле­фон с мос­ков­ским но­ме­ром, ко­то­рый, как он утвер­ждал, ловил сеть лучше, чем его, Крис устре­мил­ся по пояс в снегу на бли­жай­шую горку, где по его рас­че­там долж­ны была ра­бо­тать связь. Мы с ин­те­ре­сом на­блю­да­ли его «танец снеж­но­го че­ло­ве­ка» снизу. Опа­сать­ся нам было нече­го: стоял лег­кий сол­неч­ный мо­ро­зец, снеж­ные про­сто­ры ма­ни­ли на про­гул­ку. Благо, до ту­ри­сти­че­ской базы оста­ва­лось всего пара ки­ло­мет­ров. Так счи­тал Крис, вер­нув­ший­ся с гор, чтобы чи­нить ме­ха­ни­че­ские «ста­ка­ны» на пе­ред­них ко­ле­сах джипа, с по­мо­щью ко­то­рых под­клю­ча­ет­ся пе­ред­ний при­вод. На ту­ри­сти­че­скую базу, как он вы­яс­нил, уже про­би­лась пара джи­пов: нас ждали.

Мы вышли в поход по осле­пи­тель­ным снеж­ным про­сто­рам. Идти пред­сто­я­ло не два ки­ло­мет­ра, а все шесть, но по­год­ные усло­вия бла­го­при­ят­ство­ва­ли на­ше­му за­мыс­лу. До­ро­га мне была из­вест­на, по­то­му что в по­след­ней перед ла­ге­рем реке я как-то по­гу­бил один из своих джи­пов. У него рас­сы­па­лось сцеп­ле­ние, и се­год­ня я вел кли­ен­тов той же до­ро­гой. Бес­по­кой­ство вы­зы­ва­ла толь­ко сама река – неглу­бо­кая, но ши­ро­кая – так как нам пред­сто­я­ло пе­рей­ти ее вброд. Но мы хо­ро­шо спра­ви­лись с этой за­да­чей. Один под­ко­ван­ный ту­рист пе­ре­нес дам на «за­кор­ке», а я про­шле­пал через реку прямо в ви­дав­ших видах бо­тин­ках, ко­то­рые успе­ли еще раз на­мок­нуть по до­ро­ге. Кто-то пред­по­чел вер­нуть­ся назад к джипу. Я пред­ло­жил было дер­жать­ся вме­сте, чтобы не стать жерт­вой – как в филь­ме-ужасе – ка­ко­го-ни­будь сви­реп­ству­ю­ще­го в рай­оне Ланд­ман­на­лёй­гар ма­нья­ка (ба­ра­на-убий­цы?), но на­ста­и­вать не стал. Нор­маль­ные взрос­лые люди обыч­но нор­маль­но са­мо­ор­га­ни­зу­ют­ся, не до­пус­кая па­ни­ки, а если уж па­ни­ки при­ш­ла, ее не уймет и более опыт­ный лидер, чем я.

Когда мы до­стиг­ли базы, стем­не­ло. На встре­чу нам с базы вы­дви­ну­лись два джипа «Пат­ру­ля», но, как вы­яс­ни­лось, спа­сать они мча­лись не нас, а за­стряв­ший «Эко­но­лай­нер» с Кри­сом. На базе нас встре­ти­ла су­ро­вая ис­ланд­ская жен­щи­на-рейн­джер, всем своим видом вы­ра­жав­шая него­сте­при­им­ство. «Шля­ют­ся тут вся­кие, а мне потом домик уби­рать» – было на­пи­са­но на ее ши­ро­ком ску­ла­стом лице. Я по­про­сил ее от­крыть туа­лет, за­не­сен­ный сне­гом чуть ли не по самую крышу. Она стала упря­мить­ся, утвер­ждая, что туа­лет от­крыт. «Везет мне се­год­ня на упря­мых людей, – удру­чен­но раз­мыш­лял я – от во­ди­те­ля, ко­то­рый во что бы то ни стало решил до­е­хать до ко­неч­ной точки на неис­прав­ном джипе, до жен­щи­ны-троль­чи­хи, убеж­ден­ной, что мы при­ле­те­ли из Рос­сии и пре­одо­ле­ли белое без­мол­вие толь­ко за тем, чтобы на­топ­тать ей полы».

От­крыв, на­ко­нец, туа­лет, ис­ланд­ка су­ну­ла мне в руки ведро и по­тре­бо­ва­ла, чтобы я на­брал в реке воды для его про­мы­ва. Я хо­ро­шо знаю базу, но в тем­но­те с су­гро­ба­ми, раз­ме­ром в дом, она пре­об­ра­зо­ва­лась до неузна­ва­е­мо­сти. Я пошел чер­пать воду, но в оче­ред­ной раз упал в реку! То ли я сам кого-то топил в про­шлой жизни, то ли вода по мне ску­ча­ет, но боль­шин­ство джип-са­фа­ри по­че­му-то про­те­ка­ет у меня с по­гру­же­ни­ем в ле­дя­ные по­то­ки.

Мок­рые ноги были не толь­ко у меня, но и у всех ту­ри­стов, и мое тер­пе­ние лоп­ну­ло. Со­брав за­ячью ярость в кулак, я снял бо­тин­ки у входа в домик, как пред­пи­сы­ва­ет­ся де­лать в Ис­лан­дии, но не оста­вил у входа, а понес их внутрь на про­суш­ку у огня. Когда до­ро­гу мне снова пре­гра­ди­ла «лю­без­ная» ис­ланд­ка, я ощу­тил при­лив со­ли­дар­но­сти с ис­ланд­ски­ми муж­чи­на­ми, то­пив­ших своих суже­ных в да­ле­ком XVII веке! Было за что! Хра­ни­тель­ни­ца гор­ной базы по­ня­ла, что в меня все­ля­ют­ся Кром­вель с Каль­ви­ном, ко­то­рый «нихт клайн», под­креп­лен­ные яро­стью война-бе­зер­ке­ра. Она сме­ни­ла гнев на ми­лость, раз­ли­ла какао, поз­во­ли­ла вы­су­шить­ся и за­ве­ла за­ду­шев­ную бе­се­ду. Давно бы так! На шум свер­ху из спаль­но­го от­се­ка спу­сти­лась удив­лен­ная рус­ская пара. «Не ожи­да­ли услы­шать здесь рус­скую речь: спе­ци­аль­но ис­ка­ли самое без­люд­ное место на пла­не­те, но и сюда про­ник­ли со­оте­че­ствен­ни­ки» – при­зна­лась рус­ская ту­рист­ка.

«Не вол­нуй­тесь: мы уедем, по­то­му что зав­тра утром са­мо­лет!» – успо­ко­ил ее я. Пока я ме­тал­ся в по­тем­ках с вед­ром и падал в реку, часть ту­ри­стов са­мо­сто­я­тель­но до­бра­лась до «ку­паль­ни» – де­ре­вян­ной плат­фор­мы, на ко­то­рой можно раз­деть­ся и спу­стить­ся в го­ря­чий ручей. Я помню свое пер­вое по­се­ще­ние Ланд­ман­на­лёй­гар осе­нью 1990 года – еще в сту­ден­че­стве. До­ли­на окру­же­на со всех сто­рон остро­зу­бы­ми го­ра­ми, ланд­шафт – из «Вла­сте­ли­на колец», над го­ло­вою прон­зи­тель­но яркие звез­ды, ино­гда се­вер­ное си­я­ние или звез­до­пад. В тер­маль­ной речке – упо­и­тель­ная нега (для тех, кто на­брал­ся му­же­ства раз­деть­ся под от­кры­тым небом без ком­форт­ной раз­де­вал­ки). Зима, звез­ды, пар изо рта, камни на дне так на­гре­лись, что об­жи­га­ют си­де­ние и по­яс­ни­цу, в руках ба­ноч­ка пива, рядом – лю­би­мая и вер­ные дру­зья. Без­мя­теж­ный сон на общей мно­го­ярус­ной лавке в спаль­ных меш­ках. Мне не из­ве­стен луч­ший ре­цепт для сча­стья.

Едва не утоп­лен­ная мною ис­ланд­ская упря­ми­ца одол­жи­ла мне шах­тер­ский фо­на­рик на ре­меш­ке. Ка­жет­ся, я один бес­по­ко­ил­ся о том, вер­нем­ся ли мы в город, и был един­ствен­ным, кто на­хо­дил­ся на грани ис­те­ри­ки. Одни ту­ри­сты нежи­лись в тер­маль­ной речке, дру­гие, уго­стив­шись какао и ис­ланд­ской кро­вя­ной со­сис­кой, без­мя­теж­но по­хра­пы­ва­ли на базе. Я ме­тал­ся туда-сюда между ними. На­ко­нец, вдали по­ка­за­лись фары джи­пов. Двух «Пат­ру­лей» и на­ше­го «Эко­но­лай­не­ра», ко­то­рый по­чи­нил в чи­стом поле кон­сор­ци­ум из трех во­ди­те­лей. Крис вы­гля­дел так, как будто сбро­сил с плеч гору. Он ска­зал, что еще по до­ро­ге понял, что кол­пач­ки под­клю­че­ния пе­ред­не­го при­во­да не ра­бо­та­ют. И не знал, как по­сту­пить: по­вер­нешь назад – за­стря­нешь, но и впе­ред можно не про­рвать­ся. Крис при­нял вер­ное ре­ше­ние: свер­ни мы назад, то ждать бы нам по­мо­щи в чи­стом поле: вдали от базы с огнем, какао и тер­маль­ной реч­кой!

Наша мини-груп­па вос­со­еди­ни­лась. Остав­ши­е­ся в ма­шине ту­ри­сты рас­ска­за­ли, что у за­стряв­ше­го в снегу джипа воз­ник­ли про­бле­мы с элек­три­че­ством. Боже, как это зна­ко­мо! Ни что так быст­ро не опу­сто­ша­ет ак­ку­му­ля­то­ры ав­то­ма­шин и мо­биль­ных те­ле­фо­нов, как со­че­та­ние мо­ро­за, солн­ца и ава­рий­ной си­ту­а­ции. Об этом учат на кур­сах спа­са­те­лей. Рас­сев­шись по ма­ши­нам, мы без при­клю­че­ний до­бра­лись до Рейкья­ви­ка – после по­лу­но­чи. По пути ис­ка­ли се­вер­ное си­я­ние, ко­то­рое не по­ка­за­лось, зато на­блю­да­ли мас­штаб­ный звез­до­пад. Всего наше пу­те­ше­ствие про­дол­жа­лось пят­на­дцать часов – две смены. Ту­ри­сты го­ря­чо бла­го­да­ри­ли меня и Криса за наше ма­лень­кие при­клю­че­ние. Оно сде­ла­ло тур неза­бы­ва­е­мым. Но про­длись оно чуть доль­ше, и стало бы в тя­гость, было бы ли­ше­ни­ем. Но так вышло в самый раз!

Мне неред­ко спра­ши­ва­ют, есть ли смысл в этих джип-са­фа­ри. Рань­ше мне ка­за­лось, что глав­ны­ми их ге­ро­я­ми яв­ля­ют­ся сами су­пер­джи­пы – боль­ше­ко­лес­ные, мощ­ные, бру­таль­ные. Потом ав­то­ро­ман­ти­ка на­ча­ла от­хо­дить на зад­ний план: я по-преж­не­му люблю боль­шие ма­ши­ны, но на­чи­наю то­мить­ся от дол­го­го в них пре­бы­ва­ния, тя­го­тея к пешим и кон­ным по­хо­дам. Да и непре­лож­ный закон о пря­мом со­от­но­ше­нии между уда­лен­но­стью трак­то­ра и раз­ме­ром джипа в Ис­лан­дии никто не от­ме­нял.

По­ми­мо тех­но­ген­но­го ма­чиз­ма есть и объ­ек­тив­ные при­чи­ны любви к «джип-са­фа­ри». Если по­го­да поз­во­ля­ет что-ни­будь уви­деть, то в ходе таких пу­те­ше­ствий от­кры­ва­ют­ся несрав­нен­ные и фан­та­сти­че­ские виды. Ис­лан­дию лучше всего осмат­ри­вать с борта па­ро­хо­да или из окна та­ко­го джипа-«лу­но­хо­да», ко­ле­ся­ще­го по див­ным ланд­шаф­там ис­ланд­ско­го вы­со­ко­го­рья. В этом от­но­ше­нии на «джип-са­фа­ри» не жаль ни вре­ме­ни, ни денег, ни сил. Даже ка­та­ясь все лето по од­но­му марш­ру­ту, я ино­гда на­блю­даю такие чу­де­са, что сам на­чи­наю ве­рить в эль­фов и трол­лей.

В по­езд­ках на Ланд­ман­на­лёй­гар мы сов­ме­ща­ем все жанры ту­риз­ма. Те, кто скло­нен к ав­то­ра­до­стям, вдо­воль об­ща­ют­ся с мо­гу­чи­ми ма­ши­на­ми, узна­ют, как сду­ва­ют­ся и на­ду­ва­ют­ся их трак­тор­ные шины, где под ка­по­том на­хо­дит­ся ком­прес­сор, сколь­ко стоит «арк­ти­че­ский тью­нинг», и так далее. Лю­би­те­лям пе­ше­го ту­риз­ма я предо­став­ляю воз­мож­ность по­бро­дить пару часов по неве­ро­ят­но­му – даже по ис­ланд­ским мер­кам – марш­ру­ту к Брен­ни­стейн­сал­да, что пе­ре­во­дит­ся, как «сер­ная волна». Это неза­бы­ва­е­мо: вна­ча­ле бу­ре­лом из об­си­ди­а­на – чер­но­го, как смола, вул­ка­ни­че­ско­го стек­ла. Затем аро­мат­ные аль­пий­ские луга, скры­тые в меж­го­рье. А затем фу­ма­ро­лы, за­дей­ство­ван­ные в про­из­вод­стве той самой волны се­ро­во­до­ро­да. По до­ро­ге по­па­да­ют­ся ку­ро­пат­ки, осе­нью вы­де­ля­ю­щи­е­ся преж­де­вре­мен­ной белой окрас­кой среди бу­ро­го ли­шай­ни­ка.

Есть и тер­маль­ная речка – бо­же­ствен­но рас­слаб­ля­ю­щая, осо­бен­но в хо­лод­ное время. Есть ин­те­рес­ные места по до­ро­ге – пред­го­рья Геклы – врата в ис­ланд­ский ад. Жи­во­пис­ные во­до­па­ды, ко­то­рые не хочу опи­сы­вать, по­то­му счи­таю их своей тай­ной: не хо­те­лось бы, чтобы туда при­ез­жа­ло столь­ко людей, сколь­ко ездит на Зо­ло­той во­до­пад! Фан­та­сти­че­ские взрыв­ные кра­те­ры, ко­то­рым ис­ланд­цы дают на­ро­чи­то «по­э­ти­че­ские» имена – на­при­мер, «урод­ская лужа». Кас­ка­ды озер к се­ве­ру от тур­ба­зы, где можно в пол­ном оди­но­че­стве и за скром­ную плату ловит фо­рель. «Ис­ланд­ские Пом­пеи» – ферма ви­кин­га, ко­то­рую от­ры­ли из под пепла, остав­лен­но­го пер­вым после за­се­ле­ния в Ис­лан­дии че­ло­ве­ком из­вер­же­ни­ем Геклы. Го­лу­бые пики вдали. Тропа, на­зван­ная как глав­ная улица в Рейкья­ви­ке – Лёй­гар­ве­гур – «ру­чей­ко­вый путь». Она ведет от ру­чей­ков в Ланд­ман­на­лёй­гар к пе­ре­шей­ку между Эй­а­фй­ат­ла­ё­куд­лем и Мир­даль­сьё­куд­лем.

Слы­шит­ся что-то зна­ко­мое? Верно: тот самый вул­кан, ко­то­рый па­ра­ли­зо­вал летом 2010 года авиа­со­об­ще­ние в Ев­ро­пе! Тя­же­ло за­по­ми­нать ис­ланд­ские на­зва­ния? А ино­стран­цам, ду­ма­е­те, легко чи­тать Тол­сто­го и До­сто­ев­ско­го? Фа­ми­лии – хуже, чем от­че­ства у ис­ланд­цев. А имена и того хуже: од­но­го и того же пер­со­на­жа зовут то Алек­сандр, то Саша, то Санёк, то по­че­му-то Шура! На­ко­нец, от Ланд­ман­на­лёй­гар, что, кста­ти, пе­ре­во­дит­ся как «ру­чей­ки по­се­лен­цев», ведут до­ро­ги к Эльд­гй­ау (Ог­нен­ной про­па­сти) и на Спрен­ги­сандюр (взо­рвав­ший­ся песок?) – ме­стам, дев­ствен­ная кра­со­та ко­то­рых взры­ва­ет мозг, а ме­ста­ми и песок.

В лет­нее время я го­тов­лю на Ланд­ман­на­лёй­гар ве­ли­ко­леп­ную ба­ра­ни­ну на гриле. Повар я ни­ка­кой, но ис­ланд­ская ба­ра­ни­на не знает рав­ных в мире, в чем убеж­ден Ваш по­кор­ный слуга, в целом склон­ный к ве­ге­та­ри­ан­ству. Недо­воль­ных не бы­ва­ет – даже в плохую по­го­ду. И если во­ди­тель по сов­ме­сти­тель­ству го­то­вит­ся в отряд кос­мо­нав­тов, со­зда­вая неве­со­мость в ка­бине. Чего я боль­ше не делаю.

По­то­му что в Ис­лан­дии джип-са­фа­ри – это не по­на­рош­ку. Это все­рьез и на­дол­го. Здесь джип-са­фа­ри – это не охота с джипа, а охота на джип! Чья? Да бог его знает – богов, эль­фов, трол­лей, ру­са­лок, кого толь­ко не встре­тишь на дев­ствен­ных про­сто­рах ис­ланд­ско­го вы­со­ко­го­рья. В мире, стис­ну­том между лед­ни­ка­ми, ре­ка­ми и ла­во­вы­ми по­ля­ми, мы ни­чтож­ны, как снеж­ные во­ро­буш­ки. Неред­ко бес­силь­на наша тех­ни­ка. Тут нет ил­лю­зий: это не пляж­ный рай, в ко­то­ром че­ло­век мыс­лит себя в цен­тре все­лен­ной, это место, где вы по­зна­е­те соб­ствен­ную без­за­щит­ность. И то, как вме­сте люди могу про­ти­во­сто­ять сти­хии. Здесь нужно быть силь­ны­ми – ис­ланд­цам и тем, кто едет в Ис­лан­дию. Спа­си­бо тер­пе­ли­вым, му­же­ствен­ным и кра­си­вым ту­ри­стам, ко­то­рые ез­ди­ли со мною на джип-са­фа­ри 3 ян­ва­ря 2014 года! При­ез­жай­те снова – вес­ной, летом, осе­нью, зимой – и снова вес­ной! Ис­лан­дия неис­чер­па­е­ма, как воз­мож­но­сти «ди­фен­де­ра», ко­то­рый по слу­хам сни­ма­ют в сле­ду­ю­щем году сни­ма­ют с про­из­вод­ства, как лет­ние про­грам­мы фирмы «Джаз» на ост­ро­ве. По­хо­же на под­ха­лим­ский тост? Нет, я про­сто верю в то, что делаю. При­ез­жай­те!

PS «Ди­фен­дер» неред­ко упо­ми­на­ет­ся в этом посту по­то­му, что, как утвер­жда­ют ин­тер­нет-муд­ре­цы, посты про кошек и ма­ши­ны по­вы­ша­ют по­се­ща­е­мость сайта.