Продолжение перевода книги Мартина Пейджа о Португалии

Повествует о бернердинцах, тамплиерах, Педру и Инеш. Содержит сцены насилия, но взывает к миру.

Уже опубликовано:

• Предисловие и Глава 1 — От Ионы до Юлия Цезаря
• Глава 2 — Рим на берегах Атлантики
• Глава 3 — Восход и закат христианства
• Глава 4 — Арабы несут цивилизацию в Европу
• Глава 5 — Реконкиста

После того, как рыцари-иностранцы взяли Лиссабон во имя Христа, не встречая сопротивления со стороны его жителей, они убили местного епископа. Рыцари возвели на епископский трон одного из своих капелланов – отца Гильберта из Гастингса.

За 370 лет мусульманского господства и, соответственно, изоляции от христианского мира у португальских христиан выработалась собственная литургия. Она известна как «брагский обряд». Сегодня по воле Ватикана «брагская месса» вновь звучит в Португалии в торжественных случаях. Но тогда епископ Гильберт делал все, чтобы заменить брагскую литургию английским сарумским обрядом[1]. В деле «англиканизации» Церкви, которая не ограничивалась изменением литургии, епископу помогали тридцать два английских и норманнских священника, прибывшие вместе с крестоносцами. Епископ Гильберт сделал их канониками.

Король Афонсу Энрикиш велел построить для епископа Гильберта дворец и собор, раздав каждому из иностранных священников по особняку. Большинство рядовых крестоносцев не имело ни малейшего желания возвращаться домой или селиться в черте города, столь основательно ими разграбленного. Афонсу Энрикиш раздал этим рыцарям усадьбы к востоку от Лиссабона – преимущественно на северном берегу реки Тежу в Вила-Франка-де-Шира и вокруг нее. Рассказывают, что когда советники короля посетовали, что он раздает земли и дома иноземным варварам, Афонсу Энрикиш парировал: «Именно потому, что вы такие благородные джентльмены, нам нужны эти варвары, чтобы защищать нас».

Бернарду Клервоскому, который оставался в Бургундии, еще предстояла битва за религиозное обращение юго-восточной Европы – причем не на поле брани, а мирным путем. Каждый из цистерцианских монахов, орден которых он возглавлял, отрекся от насилия под страхом отлучения от церкви. При этом монахи не занимались миссионерской деятельностью. Цистерцианцы стремились к тому, чтобы сначала обратить к богу собственные души – путем постепенного процесса личного приобщения к Христу. В мирý за монастырскими стенами следовало не проповедовать Евангелие, а приводить его в жизнь. Только так монахи могли продемонстрировать преимущество христианского образа жизни перед мусульманским.

К северу от Лиссабона Афонсу Энрикиш даровал Бернарду фактический суверенитет над обширными землями, которые сегодня известны как «Кошта да Прата» или «Серебряный берег». Кошта да Прата простирается от известняковых гор центральной Португалии до Назаре [Назарет] на атлантическом побережье, от Обидуша до Лейрии. Цистерцианским монахам, прибывшим из Бургундии и вступившим во владение землей, разрешалось принимать собственные законы, вершить суд, собирать налоги, создавать предприятия и управлять ими. В вопросах религии они были освобождены от опеки Гилберта и других епископов, находясь в непосредственном подчинении Папе Римскому через Бернарда. Но выделенные монахам земли лежали в запустении. На протяжении последнего столетия по ним постоянно двигалась граница между христианским миром и миром ислама. Большинство местных жителей попало в рабство или плен, погибло от рук христиан или мусульман, бежало или стало жертвой чумы.

Монахов окончательно изгнали из Португалии в 1834 году с запрещением деятельности религиозных орденов по всей стране. Потомки поселенцев, пришедших вслед за монахами из Бургундии в двенадцатом и тринадцатом веках, и по сей день обрабатывают здесь землю. Если, путешествуя по этому региону, Вы сойдете с трассы на сельские дороги, то увидите местность более или менее такой, какой ее создали 800 лет тому назад цистерцианцы. Фруктовые сады, в которых растут яблони, персики, груши и айва, перемешаны с рощами апельсинов и лимонов, полями дынь и клубники. В полях устроены пасеки. Есть здесь и съедобные улитки и перепелки, и несколько видов домашней птицы, и одомашненные фазаны. На каменистых склонах раскинулись виноградники, а песчаные прибрежные равнины покрывают сосновые леса.

Цистерцианцы или «бернардинцы», как их чаще называют, привезли в Португалию новые сельскохозяйственные культуры и передовые практики земледелия. Они организовали добычу полезных ископаемых, выплавку и обработку железа, сооружение судов на побережье, рыбный промысел, добычу соли, сушку и соление бакаляу [2]. Изготовление джемов и консервированных продуктов по рецептам бернардинцев и сегодня остается важной статьей дохода. Главная ярмарка этих продуктов, а также копченой ветчины и фермерских колбас, по сей день проходит в Лейрии в день Святого Бернарда. Бернардинцы внедрили навык дутья и резки стекла: хрусталь марки «Атлантис» – по-прежнему самый известный экспорт этого региона.

Но главное – бернардинцы принесли с собой новый взгляд на общество. На своих территориях они запретили рабство. На виноградниках бернардинцев –  как и на всех их предприятиях – работники получали достойную зарплату, при этом монахи вели себя не как феодалы, а трудились бок о бок с наемными рабочими, выполняя те же работы. Грамотность и владение европейской «лингва франка» – латынью – в то время ограничивалось узким кругом духовенства. Бернардинцы организовали бесплатные школы, в которых преподавали латынь. Аббат бернардинцев входил в королевский совет и наряду с другими функциями руководил раздачей милостыни и благотворительностью. Он следил за тем, чтобы голодные были накормлены, обездоленные получали одежду и кров, больные лечение, а пожилые – заботу.

Путешественники-протестанты из Англии, побывавшие в регионе в период его наивысшего рассвета – между шестнадцатым и восемнадцатым веком, нашли бы мой рассказ чересчур сентиментальным. В 1774 году майора Уильяма Далримпла развлекали, поили и кормили бернардинцы, после чего он написал в своем дневнике: «Эти небесные пасторы владеют таким количеством земных богатств, что предаются праздности и лени, превратившись в зло для общества».

Через десять лето после этого бизнесмен из Шотландии по имени Уильям Стивенс объяснял неудачу своей ткацкой фабрики по производству батиста щедростью монахов-бернардинцев по отношению к местному населению: «Монахи поощряют праздность, раздавая избытки продуктов питания. Это делает неэффективными любые попытки управления и ослабляет власть монахов над работниками».

Для своей будущей столицы бернардинцы выбрали долину, где встречаются реки Алкоа и Баса. Свой город они назвали Алкобаса. Замок на вершине холма над городом, сооруженный Афонсу Энрикишем для защиты монастыря, был разрушен землетрясениями и охотниками за сокровищами. Но Аббатство Святой Марии Алкобасской сохранилось. Это самое южное из 340 цистерцианских аббатств, построенных по всей Европе по приказу Бернарда при его жизни, и одно из двух десятков, раскиданных по всей Португалии. Церковь аббатства являет, пожалуй, лучший из дошедших до нас образцов средневековой цистерцианской архитектуры. Во всяком случае, это аббатство, безусловно, превосходит любую из церквей, сохранившихся в Бургундии – даже в Фонтене. («Материнское» аббатство [3] ордена в Клервó было превращено в тюрьму для невменяемых преступников).

Как и в других своих начинаниях, в архитектуре цистерцианцы искали красоту в простоте. Поэтому критики часто называют их стиль «строгим», но вовсе не это слово приходит на ум, когда Вы заходите внутрь церкви в Алкобасе. Бернард запретил применять витражи, позолоту и скульптуру. Вы увидите длинный неф – самый, как мне кажется, длинный в Португалии – обрамленный стройными белыми колоннами, которые возносятся к высокому сводчатому потолку. Из окон со свинцовыми перегородками на колонны падают широкие полосы света. Рисунок и пропорции главного нефа повторяются в боковых. Чуть дальше средины нефа друг напротив друга расположились две часовни: в одной находится гробница короля Педру I, в другой его жены – Инеш де Каштру. Аристократка, примкнувшая к португальскому королевскому двору в качестве фрейлины, на которой Педру женился без согласия своего отца, Инеш была убита по команде последнего. Педро велел бальзамировать тело Инеш, а когда взошел на трон, приказал посадить ее тело рядом с собой, заставив придворных целовать ей руку. У подножия гробницы Педру барельеф, на котором изображено, как его кормят с ложки на смертном ложе и как он принимает последнее причастие. У ног Инеш –  сцена Судного дня: одни восходят в небеса по мраморной лестнице, благодарно вздымая руки к небесам, другие понуро бредут вниз по каменистому склону в преисподнюю.

Инеш де Каштру

Король Диниш, взошедший на трон в 1279 году в возрасте восемнадцать лет, приказал соорудить здание главного монастыря рядом с церковью. Диниш включил в проект дом капитула, где король нередко совещался с аббатом и настоятелями монастыря, королевские покои, где он периодически проживал со своей супругой Изабеллой и собирал двор, а также королевскую усыпальницу. Один из величайших португальских монархов, Диниш так активно сотрудничал с «братьями-агрономами» из Алкобасы, что летописцы его царствования называли его «королем-фермером». Те, кто брался за возделывание земли, освобождались от налогов на урожай. Арендаторы земель, которым удалось добиться улучшения землепользования благодаря советам монахов, получали землю в собственность не позднее, чем через десять лет.

Для Королевы Изабеллы личной миссией стало расширение площадей под сосновые леса, высаживать которые начали цистерцианцы. Цистерцианские верфи для сооружения деревянных судов были модернизированы и расширены. Впервые со времен римлян Португалия начала торговать с остальной Европой, в основном с Фландрией и с Англией, но португальские суда добирались даже до Салоников! В процессе передачи навыков и технологий из Средиземноморья на Атлантику, которому суждено было изменить наш мир, португальцы завербовали кораблестроителей и тридцать морских капитанов из Генуи. Генуэзец Мануаль Пессанья изменил свою фамилию с итальянского «Pessagna» на португальский вариант «Pessanha», став первым в истории страны адмиралом, отвечавшим за охрану флота от пиратов и торговлю. Он и его родственники настолько преуспели в последней, что стали банкирами короля Англии Эдварда II. Когда Эдвард не смог выплатить перерасход кредита, агенты семейства Пессанья взяли на себя сбор английских таможенных пошлин, пока задолженность не была погашена.

В правление короля Диниша Португалия стала одной из первых стран, модернизировавших страхование. Судовладельцы начали платить взносы в только что созданную «Болса де Лишбуа» – лиссабонский страховой фонд, из которого они получали компенсацию, если их суда подвергались нападению пиратов или терпели крушение. Король Диниш знаменит еще тем, что основал систему высшего образования в Португалии, для чего набрал профессоров из Парижа. Говорят, что первые студенты так активно злоупотребляли городскими удовольствиями в Лиссабоне, что король Диниш принял решении о переезде нового университета в спартанскую обстановку Коимбры. Король Диниш вошел в историю еще и как отец португальской литературы. До времени Диниша немногие, кроме духовенства, владели грамотой. При этом почти все, что писалось, было написано на латыни или бургундском (который нередко ошибочно называют «провансальским»). Король Диниш перешел на язык народа – галаико (галисийский), начав процесс его адаптации в отдельный язык – португальский. На этом языке Диниш сложил множество стихотворений и баллад.

Возможно, наименее признанное международной общественностью достижение короля Диниша заключается в том, что он обеспечил сохранение рыцарей Храма. Все работы, которые я читал об этом военном и мистическом ордене, принимали за данное то, что он был уничтожен в результате преследований со стороны французского короля Филиппа IV и Папы Клемента V. К началу XIV века французские рыцари-тамплиеры накопили несметные богатства и владели третью Парижа. Среди тех, кто погряз в долгах тамплиерам, была французская королевская семья. Король Филипп IV обратился к ордену за очередным крупный займом, чтобы финансировать новую попытку оккупировать Бельгию. Великий магистр ордена Жак де Моле отказал ему. Незадолго до рассвета в пятницу 13 октября 1307 года все тамплиеры во Франции были арестованы людьми короля, которые конфисковали все найденные у тамплиеров материальные ценности в пользу королевской казны. Монахов обвинили в преступлениях, среди которых значилось плевание на крест, поклонение дьяволу и даже «неприличное целование». Некоторых из них сожгли заживо в поле к западу от Парижа; большинство получило пожизненные сроки. Папа Климент V обратился ко всем монархам христианского мира в буле «Pastoralis Praeeminentiae», приказывая им арестовывать тамплиеров и конфисковать их собственность, что, согласно принятым оценкам, и положило конец деятельности ордена.

Но некоторые из тамплиеров смогли избежать ареста. Немалые сокровища, которые они спрятали на Кипре, удалось спасти от конфискации. В самой Португалии король Диниш отреагировал на письмо от Римского Папы не без иронии. Ведь его королевство было самими своим существованием обязано тамплиерам. А сейчас тамплиеры были нужны для охраны границы с Испанией, вдоль которой Диниш построил цепь замков. Король велел архиепископу лиссабонскому возглавить следственную комиссию, чтобы изучить обвинения, выдвинутые против тамплиеров. Архиепископ полностью оправдал этот орден. Тогда король Диниш формально выполнил требования понтифика, издав указ о ликвидации ордена в Португалии и конфисковав всю его собственность. Одновременно король объявил о создании нового ордена – Ордена Христа. Его Великий магистр и остальные члены были тамплиерами. Этим тамплиерам – в новом обличии – король вернул собственность и богатства, только что у них конфискованные. В Португалию начали стекаться тамплиеры, которым удалось избежать преследования в других странах. Считается, что они перевезли сюда свое кипрское сокровище, которое некоторые до сих пор ищут в земных недрах.

Рыцари ордена Христа основали свою столицу в городе Томаре на берегу реки Набао – недалеко о того места, где она впадает в Тежу. Их величественный укрепленный монастырь по-прежнему царит над городом. Капелла монастыря имеет форму восьмиугольника: тамплиеры считали, что эта геометрическая фигура символизирует гармонию между богом и человеком. Они были убеждены, что именно этой формы был Иерусалимский Храм Соломона. Подчеркивая свою постоянную боеготовность, монахи выстаивали службу верхом.

Монахи привлекли в город ремесленников для изготовления оружия, шорных изделий, одежды, гончарных товаров, мебели и сельскохозяйственных инструментов. Они поделили на фермы значительную часть земель, возвращенных им Динишем, создав новый класс помещиков. Местные летописи утверждают, что многие из таких помещиков прибыли из Франции, вероятно, сочувствуя тамплиерам. Эти люди не принадлежали к ордену и вели светский образ жизни. Но они получали наделы на том условии, что будут получать воинскую подготовку в качестве «офицеров кавалерии» и обучать своих крестьян искусству конной битвы и владения мечом.

Король Диниш скончался в 1325 году, а его вдова – Изабелла Арагонская – вернулась в стены монастыря в Синтре. Изабелла вышла замуж в возрасте двенадцати лет и впервые стала матерью в совсем юном возрасте. Будучи сам далеко не верным мужем, Диниш так ревновал Изабеллу, что даже велел посадить ее на некоторое время под замок. После того, как она вышла на волю, Изабелла организовала в Лиссабоне убежище для оскорбленных жен и дом для брошенных детей. Сегодня Изабелла остается одной из самых популярных в Португалии святых. Бытует легенда, что когда она по своему обыкновению несла из королевской кухни пищу в завернутом подоле, чтобы раздать беднякам, дорогу ей преградил муж, обвинивший ее в воровстве. По требованию Диниша Изабелла развернула подол. Из него выпало множество цветочных лепестков.

Значительную часть своей жизни Королева Изабелла посвятила попыткам разрешить семейные ссоры. Когда ее сын Афонсу поднял вооруженный мятеж против собственного отца, Изабелле удалось уговорить его остановиться. В другой раз Изабелла проскакала верхом между армиями отца и сына, призывая воинов с обеих сторон сначала напасть на нее. Унаследовав от отца трон, новый король Афонсу IV отправился в военный поход на Кастилию. Узнав об этом, Изабелла покинула монастырь и пустилась вслед за португальской армией. Изабелле удалось положить конец едва начавшейся войне, но по дороге домой она скончалась – предположительно от чумы. Вместе с Изабеллой ушли в могилу и славные дни правления бургундской династии в Португалии.

Это было время страшной чумы, которая опустошила Европу. Португальские летописцы утверждают, что она унесла жизни каждого третьего жителя страны. В результате некоторые из тех, кто пережил эпидемию, получили сразу несколько наследств от разных родственников за считанные месяцы, сформировав класс нуворишей. Английские, фламандские и генуэзские купцы открыли в Лиссабоне магазины, чтобы удовлетворять взыскательные запросы нового класса богачей. В сельской местности крестьяне стремились обогатиться за счет недостатка рабочей силы, который возник после чумы, требуя более высоких зарплат и улучшения условий труда. Многие их тех, кто не добился своего, перебирались в портовые города, чтобы зарабатывать довольно приличные деньги, разгружая корабли с привезенными из-за границы предметами роскоши. Епископы и король Фернанду I оставляли себе значительную долю доходов от этой торговли. Короля Фернанду обвинили в попытках установить такую закупочную цену на пшеницу для королевской семьи, которая позволяла ему перепродавать зерно в 2000 раз дороже!

Король Фернанду был обручен с кастильской принцессой в результате очередного дипломатического хода, направленного на поддержание мира между соседями. Но он был пленен Леонор Телеш – португальской аристократкой, на которой в конце концов и женился. Король Фернанду скончался в возрасте 38 лет. Его вдова Леонор стала регентом при своей дочери, чьим настоящим отцом, как многие считали, был граф Жуан Фернандеш Андейру, посол Джона Гонта [4] при португальском дворе. Придворный летописец называет его любовником королевы. Все сходятся во мнении, что именно Андейру фактически правил Португалией.

Король Хуан I Кастильский добавил герб Португалии на свой штандарт и, выступив в поход, взял горную цитадель Гуарда. Границу южнее поручили охранять военному ависскому [5] ордену, сформированному в Португалии под  покровительством Святого Бернарда. Войнами-монахами командовал Жуан – незаконнорожденный сводный брат усопшего короля Фернанду. Известия о том, что кастильцы захватили Гуарду, настигли его по пути на фронт. Он немедленно развернулся и поскакал в Лиссабон. Во дворце он сообщил Королеве Леонор и Графу Жуану, что его армия безнадежно недоукомплектована воинами. В ходе беседы Жаун и Граф Жуан удалились из спальни королевы в другую комнату. Люди из свиты Жуана Ависского наблюдали, как оба Жуана вели сосредоточенную беседу у окна. Затем они увидели, что Жуан Авиисский вытащил свой кинжал и ударил Графа Жуана в голову. Они ворвались в комнату. Там они извлекли мечи из ножен и пронзили ими Графа Жуана.

Королева бежала вверх по течению в королевское загородное поместье в Аленкер, а затем в Сантарем. Там ее похитили люди короля Хауна, которые перевезли ее в Кастилью, где она провела остаток жизни в монастырском заключении. Народ шел по улицам Лиссабона, крича, что Жуана – магистра ависского ордена – против его воли удерживают во дворце и что его жизнь в опасности. На улицах собралась огромная толпа, которая провозгласила Жуана королем, когда он целым и невредимым вышел из дворца. Стояла атмосфера враждебности к иностранцам. Жуану стоило немалого труда убедить толпу не громить еврейский квартал. Епископ Лиссабона был кастильцем, за что жители Лиссабона сбросили его с колокольни.

В целом в Европе этот период характеризовался серьезными социальными потрясениями. Но если в Англии восстания Уота Тайлера и его сподвижников были жестоко подавлены – как и аналогичные движения во Франции и Италии, то в Португалии  простой народ одержал победу. Старая аристократия, поддерживавшая либо королеву Леонор, либо кастильцев, впала в немилость – вместе с про-авиньонским духовенством. Новая аристократия сформировалась из купцов и ремесленников, принадлежавших к лиссабонским гильдиям. Парламент [кортес], в котором над аристократией и епископами теперь преобладали простолюдины, собрался в Коимбре. Было зачитано письмо от Папы Римского, в котором тот отказывался принимать или поддерживать иных претендентов на португальский трон, чем Жаун Ависский. В том, что это письмо было подлинным, можно усомниться, но Жуана провозгласили королем. Фернан Лопиш, королевский хронист, писал: «Родился новый мир. Новое поколение – дети настолько низких классов, что они не заслуживают и упоминания – за верную службу и упорный труд были посвящены в рыцари. Другие стали обладателями древних благородных титулов, времени уже забытых, а сегодня их потомки величают себя аристократией, и все к ним относятся как к знати. Многие из тех, кого приблизил к себе Магистр ависского ордена, так разбогатели, что стали выезжать в свет в сопровождении двадцати или тридцати конных воинов. В последующих войнах им подчинялись представители древней аристократии».

Тем временем кастильцы продолжали наступление. Король Хуан устроил свою резиденцию в Сантареме. Кастильская пехота придвинулась к Лиссабону и стала там укрепленным лагерем. К ней присоединились другие воинские подразделения короля Хуана, высадившиеся с кораблей, которые прибыли из Бискайи. С земли и с моря началась осада. В лагере осаждающих поселилась чума: число умерших достигло 200 солдат в день. Спустя десять дней те, кто выжил, отступили. Одетые в черное, они везли за собой мертвых товарищей в грубо сколоченных гробах, привязанных к спинам мулов.

До Лиссабона дошли сведения разведки о том, что Король Хуан начал перегруппировку своих сил для следующей значительно более мощной атаки. Португальцы, которых на протяжении всей их истории, вероятно, никогда не насчитывалось свыше двух миллионов, тоже заразились чумой: у них просто не оставалось достаточно здоровых мужчин, чтобы отбить неприятеля.

В 1385 году Жуан Ависский направил Томаса Дэниэля, английского торговца сукном, а также  Лоуренсу Мартинша, португальского еврея, ко двору Короля Англии Ричарда II. У династии Плантагенетов хватало собственных военных проблем: Англия была изолирована от внешнего мира военными флотами Франции и Арагона. Английские судоходные навыки устарели не меньше, чем неуклюжие, похожие на бочки, суда Плантагенетов. На выручку англичанам послали эскадру быстрых маневренных португальских галер: в каждой было по 160 гребцов и по взводу лучников и метателей камней. (Сам Мартинш остался в Англии, где основал банк, продолжавший свою работу до шестидесятых годов прошлого века, когда этот банк поглотил Барклайс Банк).

В благодарность за это король Англии разрешил португальцам набирать солдат-наемников в Англии. Как только первые английские войска добрались до Португалии, король Хаун сконцентрировал войска в Сьюдад-Родриго, чтобы подготовить наступление на стратегически важный португальский город Визеу. Кастильцы встретились с португальскими силами в Транкозу, где португальцы впервые применили английский стиль битвы. Они не стали наступать на кастильцев верхом, а спешились и создали рвы и иные оборонительные сооружения. Когда кастильцы истощили силы, пытаясь прорвать оборону, из-за линии обороны внезапно поднялись португальские лучники, осыпавшие кастильцев потоком за потоком стрел, пока те не отступили.

Хаун провел перегруппировку своих сил и двинулся на Лиссабон. В Сори [6], где изначально находился штаб рыцарей тамплиеров, знаменитый португальский полководец Нуно Алвареш выехал на коне на встречу Хуану и официально вызвал его на битву. Сражение произошла при Альжубарроте – недалеко от того места, где сегодня находится величественный монастырь Баталья, посвященный победе в этой битве. Нуно Алвареш начал боевую комбинацию с того, что собрал своих воинов на крутом каменистом хребте, который преграждал дорогу в Лиссабон. Кастильцы обошли неприятельские позиции широким веером и приблизились к португальцам и англичанам с тыла. Нуно Алвареш распорядился срочно вырыть земляные укрепления и расположил своих солдат в форме клина. Вечером 14 августа 1385 года кастильцы вышли на прицельные позиции. Они были истощены долгим дневным переходом, а командовали ими необстрелянные молодые дворяне, уверенные в том, что численное превосходство кастильцев позволит им сразу выбить с позиций португальцев и англичан. Кастильская кавалерия галопом устремились прямиком в ловушку, устроенную португальцами. Португальские и английские солдаты поднялись из кустарника, окружавшего кастильцев с флангов, и атаковали неприятеля стрелами и камнями. Из острия клина на неприятеля бросились другие бойцы, рубя кастильцев мечами и топорами. Пал кастильский знаменосец, а его товарищи развернулись и побежали вспять. Спасаясь вмести с армией, король Хуан бросил свой королевский шатер. Жаун Ависский велел разобрать этот шатер и стал использовать его в торжественных случаях. Алтарный триптих из походной капеллы короля Кастилии сегодня находится в одной из церквей Браги. Огромный походный котел кастильцев можно уидеть в монастыре в Алькобасе. В самой Альжубарроте красуется памятник вдове пекаря, о которой рассказывают, что она прикончила девять убегающих кастильцев железным ухватом для хлебной печи. Таким образом, меньше чем за три часа была выиграна битва, которая обеспечила португальцам почти два столетия мира с соседом.

В Лондоне в Звездной палате [7] Вестминстерского дворца прошли переговоры и было подписано соглашение между Жуаном Ависским и королем Ричардом II. Этот договор считается – по крайней мере, англичанами – самым старым из действующих договоров в мире. Договор гласит, что Англия обязуется защищать Португалию в обмен на торговые привилегии в лиссабонском порту. В параллельном соглашении Португалия пообещала поддерживать претензии на кастильский трон дяди короля Англии – Джон Гонта, первого герцога Ланкастерского. Было принято решение связать узами брака Филиппу – старшую дочь Джона Гонта – и Жоана Ависского, хотя последний технически оставался монахом, которого Папа Римский не освобождал от обета безбрачия.

Владения Герцога Ланкастерского были самыми обширными в Англии. В Лондоне Джон Гонт содержал королевский по размаху двор в Савойском дворце. В Герцогство Ланкастерское настолько важную роль в делах английского государства, что у него было постоянное место в королевском совете. Сегодня, хотя имений уже давно не осталось, за герцогством Ланкастер сохраняется постоянное место в кабинете министров для министра без портфеля. У Джона Гонта хватало собственных средств, но Парламент все равно проголосовал за выделение ему 3000 фунтов на финансирование экспедиции.

Ричард II проводил герцога и герцогиню, судно которых отправилось из Плимута. До этого он подарил им по королевской короне, которую они должны были начать носить после того, как под их власть перейдет Кастилья. Этому не суждено было сбыться.

Армия Герцога легко взяла Сантьяго-де-Компостела. Жоан Ависский направился на берега реки Миньо, где установил захваченный у кастильцев походный королевский шатер, в котором приветствовал своего будущего зятя. Португальские войска поступили под командование Герцога Ланкастера, чтобы вместе с англичанами взять Кастилию. Герцог почти не встречал сопротивления. Сокрушительное поражение его армии нанесла свирепая летняя жара испанской равнины, неспособность добыть провизию или найти поддержку среди местного населения и, наконец, чума. Джон Гонт вернулся на побережье и с остатками армии и двором направился в Байонну.

Филиппа вышла замуж за Жоана Ависского в Порто. После свадебного богослужения молодожены поскакали на двух белых лошадях во дворец епископа. Там, в главной спальне, Филиппу раздели фрейлины и уложили в постель. Ее мужа привела группа рыцарей, которые пили вино из свадебного кубка. После этого раздели и уложили в постель и самого короля.  Епископ со свитой из священнослужителей произнес над молодоженами молитвы и все удалились. Филиппе в это время было двадцать шесть лет. Португальские летописцы жаловались на то, что она привнесла в португальский двор чуждое ему английское ханжество. Один даже писал, что не удивляется, что английский язык единственный в мире имеет слово для обозначения понятия «не могу», которое   у англичан пишется слитно – «can’t». До Жана Ависского не было прецедента, чтобы португальский король не признавал своих незаконнорожденных детей. Королева настаивала на моногамии, и требовала ее от всего двора. Мужчины и женщины при дворе, обнаруженные в компрометирующих обстоятельствах, получали письменные указания немедленно связать себя узами брака. Королева Филиппа издала более ста таких указов. Следует отметить, что когда она обнаружила, что ее муж ласкает фрейлину в своей летней резиденции в Синтре, она предупредила его. Когда же королева Филиппа застала его за этим занятием во второй раз, она велела сжечь одного из королевских пажей на стогу перед дворцом. За шестнадцать лет Филиппа зачала девять раз, и шестеро из ее детей выжило. Ее старший сын – Дуарте – сменил отца на троне в 1433 году. Второй сын – Педру – странствовал по дворам и университетам Европы и привез в Португалию немало знаний и сокровищ – в том числе первый венецианский учебник по анатомии и копию «Книги путешествий» Марко Поло. Третий сын – Энрике – стал Великим магистром ордена Христа. Его английская мать сделала все, чтобы посеять в нем амбициозное желание исполнить главное предначертание Португалии – завоевать Марокко, изгнать оттуда мусульман и присоединить Марокко к Португалии.

Пока Энрике с другими рыцарями готовились к штурму Сеуты, королева умирала от чумы. Летописец утверждает, что она призвала Энрике к своему смертному ложу, поцеловала церемониальный меч сына, заставила сына поклясться, что «он умоет руки в крови неверных» и испустила дух. Ее последним деянием стало то, что Принц Энрике, известный как «Генрих Мореплаватель», начал свою карьеру.

[1] Сарумский обряд также известен как «солсберийский чин»: Сарум – латинское название кельтского Солсбери [примечание переводчика].

[2] Сушеная и соленая треска [примечание переводчика].

[3] Мне казалось, что головное аббатство находилось в Сито, в честь которого орден и получил название  «цистерцианский» [примечание переводчика].

[4] Джон Гонт – первый из герцогов Ланкастерских [примечание переводчика].

[5] Иногда этот орден называют «авишским» [примечание переводчика].

[6] Недалеко от Куимбры [примечание переводчика].

[7] Англ. Star Chamber, лат. Camera Stellata – чрезвычайный суд при короле Англии, существовавший в XV-XVII веках [примечание переводчика].

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ.