Осень. Те­мень. В Ис­лан­дии тоже. Чуть менее вы­рвиглаз­ная: имен­но в это время, на мой за­шам­пу­нен­ный взгляд, там лучше всего на­блю­да­ет­ся се­вер­ное си­я­ние. Ко­то­рое, как утвер­жда­ют ор­га­ни­за­то­ры му­зы­каль­но­го фе­сти­ва­ля «Iceland Airwaves», к нему, соб­ствен­но, и при­уро­че­но.

В этом году у меня не со­бра­лась но­ябрь­ская груп­па, но в про­шлом я за­ме­ча­тель­но по­ра­бо­тал, па­рал­лель­но на­сла­див­шись и «Airwaves», и се­вер­ным си­я­ни­ем, ко­то­рое ви­се­ло над кон­церт­ным залом «Харпа» весь фе­сти­валь на­про­лет. «Airwaves» всего 15 лет, но с мо­мен­та рож­де­ния он успел на рав­ных вкли­нить­ся в ряды Рос­киль­де, Гла­стон­бер­ри и про­чих фе­сти­валь­ных тя­же­ло­ве­сов.

В этом году фе­сти­валь будет про­хо­дить с 5 по 9 но­яб­ря. В нем за­дей­ство­ва­но 220 ко­манд, мно­гие из ко­то­рых, как спра­вед­ли­во от­ме­ти­ла ува­жа­е­мая мною га­зе­та «Reykjavik Grapevine», носят неснос­но со­звуч­ные на­зва­ния. На­при­мер, ожи­да­ет­ся вы­ступ­ле­ние бри­тан­ской груп­пы «East India Youth» и ис­ланд­ской «East Of My Youth». Go, что на­зы­ва­ет­ся, figure: пойди раз­бе­рись!

В про­шлом году я мно­гое по­смот­рел и по­слу­шал, хотя не все ока­за­лось по вкусу. Уже давно, по­бы­вав на кон­цер­те груп­пы «Sonic Youth», я за­дал­ся во­про­сом, как имен­но sonic youth пре­вра­ща­ет­ся в Panasonic middle age. От­ве­та не об­на­ру­жил, но вот что ин­те­рес­но: се­год­ня об Ис­лан­дии на­пи­са­но столь­ко, что в по­след­нее время я боль­ше пе­ре­во­жу, чем пишу сам.

Вот от­ры­вок из книги Эд­вар­да Хэн­кок­са [Edward Hancox] «Iceland Defrosted», по­свя­щен­ный этим самым «Воз­душ­ным вол­нам». Пе­ре­вод мой. И есть еще “ну­ле­вое” вступ­ле­ние, ко­то­рое можно про­чи­тать здесь.

Един­ствен­ное время, когда стоит дер­жать­ся по­даль­ше от [куль­то­во­го му­зы­каль­но­го ма­га­зи­на] «12 Tónar» [12 нот], это, как ни па­ра­док­саль­но, вы­ход­ные, на ко­то­рые при­хо­дит­ся на «Airwaves». И вот по­че­му: людей там будет, как сель­ди в бочке, а в ма­га­зине не оста­нет­ся ни­че­го дель­но­го. «Airwaves» – ис­ланд­ский му­зы­каль­ный фе­сти­валь, ко­то­рый еже­год­но про­во­дит­ся в цен­траль­ной части Рейкья­ви­ка в ок­тяб­ре. Не спорю, что мой рас­сказ про­ду­ва­ет­ся отрезв­ля­ю­щим сквоз­няч­ком по­до­зре­ния, что фе­сти­валь этот, как День Свя­то­го Ва­лен­ти­на или День ма­те­ри, изоб­ре­ли пред­при­им­чи­вые ком­мер­сы, дабы при­влечь кли­ен­тов в мерт­вый сезон. Но это не по­ме­ша­ло «Airwaves» за­во­е­вать за­слу­жен­ное зва­ние ко­ро­ля ис­ланд­ско­го де­бо­шир­ства под саунд­трек все новых и новых вос­хо­дя­щих су­пер­групп. Фе­сти­валь при­об­рел ми­ро­вую из­вест­ность.

«Airwaves» про­во­дит­ся с 1999 года, и за эти годы на кор­пу­се его ре­пу­та­ции на­рос­ли ра­куш­ки ми­фо­ло­ги­че­ских сю­же­тов, таких как необъ­яв­лен­ные тай­ные кон­цер­ты групп, ко­то­рые вы слу­ша­е­те, стоя рядом с Бьорк, а потом вы­хо­ди­те в мо­роз­ную ночь, над ко­то­рой пе­ре­ли­ва­ет­ся се­вер­ное си­я­ние. Дру­ги­ми сло­ва­ми, все то, о чем пишут в глян­це­вых жур­на­лах, или что слу­ча­ет­ся со зна­ко­мым ва­ше­го зна­ко­мо­го, но с вами по­че­му-то ни­ко­гда. Как мы­ши­ное мясо в ре­сто­ране быст­ро­го пи­та­ния, это го­род­ской миф, верно?

Я решил, что пора мне са­мо­му во всем разо­брать­ся, и, не теряя ни ми­ну­ты, за­бро­ни­ро­вал авиа­би­ле­ты и отель, за­ра­нее по­про­сив у семьи про­ще­ния. Вот толь­ко би­ле­ты на фе­сти­валь уже разо­шлись, и до­стать их не было ни­ка­кой воз­мож­но­сти. Од­на­ко, мои ис­ланд­ские при­я­те­ли ни­сколь­ко не со­мне­ва­лись, что смо­гут про­ве­сти меня на кон­цер­ты, не раз­де­ляя мои опа­се­ния, что я пе­ре­се­ку Се­вер­ное море, чтобы об­на­ру­жить, что не могу до­тя­нуть­ся ни до од­но­го из за­яв­лен­ных му­зы­каль­ных яств. В целом для ис­ланд­цев ха­рак­тер­но рас­слаб­лен­ное от­но­ше­ние к жизни – весь­ма сре­ди­зем­но­мор­ское по стилю. Воз­мож­но, оно пре­об­ла­да­ет по­то­му, что Ис­лан­дия толь­ко го­то­вит­ся к член­ству в Ев­ро­со­ю­зе, а может ис­ланд­цы про­сто живут в убеж­де­нии, что все само собой на­ла­дит­ся. В моем слу­чае так и вышло, хотя по­до­зре­ваю, что ис­ланд­цы не стали бы со­про­тив­лять­ся внед­ре­нию на ост­ро­ве сре­ди­зем­но­мор­ской тра­ди­ции си­е­сты.

Мои ис­ланд­ские при­я­те­ли ока­за­лись правы, и мне пе­ре­да­ли от им­бир­но­во­ло­со­го ор­га­ни­за­то­ра фе­сти­ва­ля билет, ко­то­рый на деле ока­зал­ся ца­ра­па­ю­щим за­пястье пласт­мас­со­вым брас­ле­ти­ком (одев его, чув­ству­ешь себя как мар­ки­ро­ван­ный бычок с те­хас­ско­го ранчо!). Позд­нее мне ука­за­ли на этого парня в упа­ко­ван­ном клубе, где швед­ский ди-джей пы­тал­ся од­но­вре­мен­но по­рвать мои ба­ра­бан­ные пе­ре­пон­ки и рас­кро­шить мне круж­ку пива пуль­сом сво­е­го ба­со­ви­то­го му­зон­чи­ка.

Кста­ти, од­на­ж­ды я дей­стви­тель­но видел на улице Бьорк. Дело было в Рейкья­ви­ке в Сй­о­уман­на­да­г­юр, когда стра­на от­да­ет дань ува­же­ния мо­ря­кам и ры­ба­кам. Дождь лил, как из ведра, и взрос­лые рейкья­вик­чане спе­ши­ли укрыть­ся, а ре­бят­ня, галдя от удо­воль­ствия, раз­гля­ды­ва­ла ко­раб­ли и ты­ка­ла паль­ца­ми в раз­но­об­раз­ных чу­де­са­тых рыб из ат­лан­ти­че­ско­го глу­бо­ко­во­дья, ко­то­рые были вы­став­ле­ны на обо­зре­ние на на­бе­реж­ной в раз­лич­ных ста­ди­ях раз­ло­же­ния. И вот среди этого люд­ско­го во­до­во­ро­та плав­но про­скольз­ну­ла Бьорк – в хво­сти­ках и го­лу­бом пла­тье. Никто не об­ра­щал на нее вни­ма­ния. На­смот­рев­шись на Бьорк, я вер­нул­ся к преж­не­му за­ня­тию – та­кать паль­цем в ди­ко­вин­ную ры­би­ну.

Не скрою: я все­гда сим­па­ти­зи­ро­вал Бьорк. Она по­сто­ян­но ока­зы­ва­лась в поле моего зре­ния, но по каким-то при­чи­нам я так и не смог на­чать обо­жать Бьорк или про­сто на­сла­ждать­ся ее му­зы­кой. Имен­но по­это­му я шел на ми­ро­вую пре­мье­ру ее но­во­го аль­бо­ма «Biophilia», ко­то­рый про­хо­дил в рам­ках Меж­ду­на­род­но­го фе­сти­ва­ля в Ман­че­сте­ре в 2011 году, с неко­то­рым тре­пе­том.

По части эф­фект­ных вхо­дов на сцену это вы­ступ­ле­ние не знало рав­ных. В со­про­вож­де­нии жен­ско­го ис­ланд­ско­го хора из 24 го­ло­сов Бьорк пред­ста­ла перед пуб­ли­кой в неве­ро­ят­но­го раз­ме­ра оран­же­вом па­ри­ке, что де­ла­ло ее по­хо­жей на муль­тяш­но­го пе­си­ка, и в ос­но­ва­тель­но про­гоф­ри­ро­ван­ном пла­тье го­лу­бо­го цвета. С по­тол­ка спу­сти­лась клет­ка, внут­ри ко­то­рой бес­но­ва­лась ка­туш­ка Теслы. Пур­пур­но-белые ветки мол­ний ши­пе­ли и тре­ща­ли, пока Бьорк раз­ры­ва­ла про­стран­ство своим го­ло­си­щем. Такое не за­бы­ва­ет­ся!

Бьорк пат­ру­ли­ро­ва­ла сцену, до­би­ва­ясь того, что каж­дый зри­тель чув­ство­вал себя участ­ни­ком шоу. И это ра­бо­та­ло: у лю­бо­го за­тре­пе­щет серд­це, когда Бьорк в устра­ша­ю­ще­го раз­ме­ра па­ри­ке стоит лишь в двух мет­рах и смот­рит вам прямо в глаза. Но мне боль­ше всего по­лю­бил­ся ее хор: они что-то экс­цен­трич­но хо­рео­гра­фи­ли, вы­тя­нув­шись в при­чуд­ли­вых по­стро­е­ни­ях, при этом – бу­дучи одеты в бле­стя­щие го­лу­бые и зо­ло­тые ко­стю­мы – при­да­ва­ли пред­став­ле­нию нотку че­ло­веч­но­сти, служа про­ти­во­ве­сом эзо­те­ри­че­ским кон­цеп­ци­ям Бьорк. Позд­нее я узнал, что хор этот пел в цен­тре Ман­че­сте­ра, и ис­кренне по­жа­лел о том, что про­пу­стил вы­ступ­ле­ние. Уве­рен, они от­ра­бо­та­ли на славу, ис­пол­няя ис­ланд­ские песни в лучах ве­чер­не­го солн­ца… А те­перь ответ на во­прос, ко­то­рый на­вер­ня­ка му­ча­ет чи­та­те­ля: нет, Бьорк не оде­ва­ет ги­гант­ский парик, когда идет за по­куп­ка­ми в Рейкья­ви­ке.

Вер­нем­ся к «Airwaves». В зале при­бы­тия Рейкья­ви­ка (на самом деле Ке­фла­ви­ка) все было как все­гда. Этот аэро­порт – мечта ар­хи­тек­то­ра о чи­стых ли­ни­ях, по­ли­ро­ван­ном ме­тал­ле и им­порт­ной дре­ве­сине, но за ним неми­ну­е­мо сле­ду­ет все­гда неожи­дан­ная встре­ча с без­жа­лост­ной ис­ланд­ской по­го­дой. Я убеж­ден, что сле­ду­ет по­ве­сить пись­мен­ные пре­ду­пре­жде­ния у изо­гну­тых две­рей, ве­ду­щих из аэро­пор­та на­ру­жу. В 2011 году Ке­фла­вик был из­бран луч­шим аэро­пор­том в Ев­ро­пе. Не со­мне­ва­юсь, что тем, кто отдал за него свои го­ло­са, ни­че­го не рас­ска­за­ли о по­го­де. На­сколь­ко от­мо­ро­жен­ным суж­де­но стать ва­ше­му вы­хо­ду из ка­би­ны са­мо­ле­та с цен­траль­ным отоп­ле­ни­ем (где вы дрем­ле­те под ненуж­ным, но ком­фор­та­бель­ным бай­ко­вым оде­я­лом), либо из теп­ло­го зала при­ле­тов в оче­ред­ную раз­но­вид­ность суб-арк­ти­че­ской по­го­ды – ре­ша­ют лично для вас где-то на небе­сах. Мне в этот день выпал про­лив­ной дождь, ко­то­рый лил го­ри­зон­таль­но – как в эпи­зо­де из «Фор­ре­ста Гампа».

В аэро­пор­ту меня встре­чал Эйнар, ко­то­рый пе­ре­дал мне брас­лет на по­се­ще­ние фе­сти­ва­ля: он по­ни­мал, что я, как обыч­но, вол­ну­юсь (что про­сти­тель­но, учи­ты­вая, что я ан­гли­ча­нин и все такое)… По до­ро­ге Эйнар пред­ста­вил мне раз­вер­ну­тый бри­финг в от­но­ше­нии того, что про­изо­шло в Ис­лан­дии с мо­мен­та моего по­след­не­го при­ле­та. Этот всту­пи­тель­ный гам­бит прак­ти­че­ски не ме­ня­ет­ся, все­гда оста­ва­ясь ин­фор­ма­тив­ным и бо­га­тым смыс­лом по­вест­во­ва­ни­ем. В отчет неиз­мен­но вхо­дит по­го­да, фи­нан­со­вое по­ло­же­ние ост­ро­ва и число убийств, свер­шен­ных за год (как пра­ви­ло одно, но не боль­ше двух).

По радио кру­ти­ли ис­ланд­ский инди-рок впе­ре­меш­ку с меж­ду­на­род­ной Бей­он­се-Брит­ни-Ша­кир­ской по­пся­ти­ной, и даже сквозь трели пу­ле­мет­ной ис­ланд­ской речи я ощу­щал, как на­рас­та­ло пред­фе­сти­валь­ное воз­буж­де­ние. К тому же в ИКЕА на­чи­на­лась рас­про­да­жа, что тоже то­ни­зи­ро­ва­ло. Я в целом сде­лал свой выбор между ИКЕей и «Airways», хотя образ хру­стя­ще­го шо­ко­лад­но­го кекса, ко­то­рый можно от­ве­дать толь­ко в ИКЕе, долго не остав­лял меня после про­слу­ши­ва­ния ре­кла­мы.

Эйнар вел ма­ши­ну быст­ро: по­хо­же, он забыл, что когда я по­след­ний раз был его пас­са­жи­ром, он едва не угро­бил нас обоих. Воз­мож­но, я слег­ка пре­уве­ли­чи­ваю, но Эйнар въе­хал в су­гроб на такой ско­ро­сти, что я чуть не по­те­рял кон­троль над ки­шеч­ни­ком. В этот раз мы до­стиг­ли Рейкья­ви­ка через сорок пять минут – це­лы­ми и невре­ди­мы­ми. Город жуж­жал от воз­буж­де­ния. Пред­ста­ви­те­ли бо­ге­мы – равно как и об­раз­чи­ки сверх-кру­тиз­ны – пока еще не вы­лу­пи­лись из ку­ко­лок, но про­сто­лю­ди­ны уже за­пол­ня­ли кафе и тро­туа­ры, читая ре­цен­зии, изу­чая карты кон­церт­ных пло­ща­док и строя планы на вечер.

Мы с Эй­на­ром тоже пе­ре­дис­ло­ци­ро­ва­лись в кафе. Там мы на­ча­ли пла­ни­ро­вать вы­ход­ные. Наша бе­се­да пре­ры­ва­лась звон­ка­ми, ко­то­рые Эйнар делал дру­зьям и зна­ко­мым, чтобы вы­яс­нить, что и когда про­ис­хо­дит. Все звон­ки были на ис­ланд­ском языке, но я уже на­чи­нал по­ни­мать кое-какие слова там и тут.

Через несколь­ко часов мы при­бы­ли в Ху­до­же­ствен­ный музей Рейкья­ви­ка. На время вы­ход­ных, на ко­то­рые при­хо­ди­лись «Airwaves», он пре­об­ра­зил­ся в одну из глав­ных кон­церт­ных пло­ща­док. Мы яви­лись до­воль­но рано по ис­ланд­ским мер­кам, по­это­му я решил, что боль­шин­ство со­брав­ших­ся, ко­то­рые за­ня­ли при­бли­зи­тель­но чет­верть про­стран­ства музея, были не ис­ланд­ца­ми. Те бы не при­пер­лись слева от по­лу­ноч­ной стрел­ки. Все­нощ­ные по­пой­ки могут ре­аль­но сбить с пан­та­лы­ку ино­стран­ца, если он не вла­де­ет ис­ланд­ским про­то­ко­лом. Я ни­ко­гда не за­бу­ду один ужин с Эй­на­ром и дру­зья­ми, в ходе ко­то­ро­го я умуд­рил­ся вы­пить море и по­гло­тить пищу в объ­е­ме, два­жды пре­вы­шав­шем вес моего тела. Ас­сор­ти­мент ал­ко­голь­ных на­пит­ков был весь­ма вну­ши­тель­ным: кок­тей­ли, пиво, вино, де­серт­ное вино, вез­де­су­щий ис­ланд­ский шнапс «брен­не­вин» (пред­ло­жен­ный, ра­зу­ме­ет­ся, ис­клю­чи­тель­но для моей поль­зы), а также по­сле­обе­ден­ный ко­ньяк. Я был уже да­ле­ко не в луч­шей форме, когда в час утра объ­яви­ли, что ве­се­лье толь­ко на­чи­на­ет­ся, а мы едем ту­сить в центр го­ро­да. Я сам не по­ни­маю, как я про­дер­жал­ся эту ночь, но на­де­юсь, что мои тан­це­валь­ные на­вы­ки улуч­ши­лись в ре­зуль­та­те этого опыта.

Музей начал за­пол­нять­ся. Пер­вые ко­ман­ды на сцене яв­ля­ли до­воль­но эк­лек­тич­ное зре­ли­ще, но ка­че­ство му­зы­ки улуч­ша­лось по мере про­дви­же­ния в ночь. Одна из пер­вых ко­манд со­сто­я­ла из ис­ланд­ских под­рост­ков. Все пят­на­дцать ее участ­ни­ков были одеты в вы­со­кие ост­ро­ко­неч­ные шапки, при этом они не столь­ко иг­ра­ли му­зы­ку, сколь­ко тре­бо­ва­ли, чтобы ауди­то­рия пе­ре­ме­ща­лась с од­но­го края зала на дру­гой. Я не был уве­рен, что такая ма­не­ра вы­ступ­ле­ния может при­жить­ся или по­нра­вить­ся (не могу себе пред­ста­вить, чтобы Дей­мон Ал­барн или Бьорк взяли ее на во­ору­же­ние). По­это­му я ис­пы­тал глу­бо­кое об­лег­че­ние, когда лидер шиш­ко­го­ло­вой груп­пы, на­ко­нец, объ­явил, что сле­ду­ю­щая песня будет по­след­ней в их вы­ступ­ле­нии, а сам гиг (что еще при­ят­нее) по­след­ним в ис­то­рии груп­пы!

Му­зы­ка идет рука об руку с ис­ланд­ской куль­ту­рой. Я бы мог за­тос­ко­вать ВАС до смер­ти рас­ска­за­ми о том, какие древ­ние ис­ланд­ские му­зы­каль­ные ин­стру­мен­ты на­хо­дят ар­хео­ло­ги, о римур – тра­ди­ци­он­ной ис­ланд­ской по­э­зии, ко­то­рая про­дол­жа­ет жить в твор­че­стве таких му­зы­кан­тов, как Стейн­до­ур Ан­дер­сен. Но не стану. Скажу лишь одно: имен­но бес­ко­неч­ные и тем­ные ис­ланд­ские зимы, на мой взгляд, стали одним из фак­то­ров, ко­то­рые спо­соб­ство­ва­ли пыш­но­му рас­све­ту ис­ланд­ской му­зы­каль­ной сцены. Это от­но­сит­ся не толь­ко к поп-му­зы­ке, но и тя­же­ло­му ме­тал­лу, тан­це­валь­ным рит­мам, опере, фольк­ло­ру и клас­си­че­ско­му жанру, ко­то­рые неиз­мен­но про­цве­та­ют на ост­ро­ве. Ино­гда ка­жет­ся, что каж­дый мо­ло­дой ис­лан­дец либо учить­ся иг­рать на каком-ни­будь ин­стру­мен­те, либо что-то ис­пол­ня­ет в груп­пе, либо тво­рит чав­ка­ю­щие ритмы у себя на ком­пью­те­ре. У ис­ланд­ских под­рост­ков на­чи­сто от­сут­ству­ет фак­тор нер­воз­но­сти или стес­ни­тель­но­сти, ха­рак­тер­ный для их ан­глий­ских сверст­ни­ков: они знают, что хотят иг­рать му­зы­ку, и иг­ра­ют ее, за что ими нель­зя не вос­хи­щать­ся. В Ис­лан­дии мень­ше всей этой ге­не­ри­че­ской попсы мас­со­вой сбор­ки – Сай­мо­на Коуэл­ла [героя «Idol», «X-Factor» и про­чей фаб­ри­козвезд­ной ахи­неи] и по­доб­ной ему бра­тии – зато боль­ше до­мо­ро­щен­ных и вскорм­лен­ных ор­га­ни­че­ским спо­со­бом та­лан­тов, ко­то­рые пишут пла­стин­ки в га­ра­жах и жилых ком­на­тах. Ве­ро­ят­но, это как-то свя­за­но со стрем­ле­ни­ем укрыть­ся от ис­ланд­ских зим­них ура­га­нов и за­нять­ся чем-ни­будь при­ят­ным и кон­струк­тив­ным в до­маш­нем тепле, хотя может это и не так. В любом слу­чае, я на­сла­жда­юсь ре­зуль­та­та­ми этого про­цес­са.

Я про­дол­жал за­кла­ды­вать за во­рот­ник одно пиво за дру­гим (я го­во­рил, что ис­ланд­ское пиво бо­же­ствен­но хо­ро­шо?) вме­сте с Да­ни­элем – дру­гом Эй­на­ра, в ре­зуль­та­те чего ощу­тил себя чуть менее на­пря­жен­ным – рас­сла­бил­ся, как дома. Но этому со­сто­я­нию не суж­де­но было длить­ся долго. Сле­ду­ю­щая ко­ман­да на сцене была бри­тан­ской, но при этом ре­аль­но туф­то­вой. Лажа, но с ам­би­ци­ей со­кру­шить ба­ра­бан­ные пе­ре­пон­ки. Ред­кой со­че­та­ние пол­но­го от­сут­ствия та­лан­та и ме­ло­ди­че­ско­го дара! Я за­ме­тил, что сто­яв­шая рядом со мною де­вуш­ка что-то пи­са­ла в блок­но­те, и спро­сил, не кор­ре­спон­дент­ка ли она. Ока­за­лось, что она из «NME» – бри­тан­ско­го му­зы­каль­но­го жур­на­ла. Жур­на­лист­ка по­ве­да­ла мне, что груп­па при­пер­лась из Лон­до­на, и что все в один голос утвер­жда­ют, что эти парни ста­нут сле­ду­ю­щи­ми бри­тан­ски­ми су­пер­звез­да­ми. Я воз­дер­жал­ся от ком­мен­та­ри­ев, но кля­нусь, что если они ста­нут сле­ду­ю­щи­ми звез­да­ми, я съем свою шляпу вме­сте с тух­лой ис­ланд­ской аку­лой, ко­то­рой не уста­ет пу­гать меня Эйнар. Нет, по­жа­луй, все-таки без акулы – хва­тит с них одной шляпы.

Дабы со­хра­нить в со­хран­но­сти ба­ра­бан­ные пе­ре­пон­ки, я ускольз­нул в бар. Ис­ланд­ское пиво бо­же­ствен­но хо­ро­шо, но пьет­ся слиш­ком быст­ро. Вер­нув­шись, я об­на­ру­жил, что в мое от­сут­ствие толпа стала чисто ис­ланд­ской. Да­ни­эль пы­тал­ся ука­зать мне на по­след­нюю вер­сию Мисс Ис­лан­дии. Если чест­но, я не слы­шал, что он там бур­чал, к тому же все ис­ланд­ки во­круг могли пре­тен­до­вать на этот титул. Ис­ланд­ки – это что-то с чем-то: не про­сто кра­са­ви­цы в тра­ди­ци­он­ном по­ни­ма­нии, а нечто боль­шее. Я при­нял ре­ше­ние вы­пить еще пива, чтобы хо­ро­шень­ко разо­брать­ся, что имен­но де­ла­ет ис­лан­док кра­са­ви­ца­ми в нетра­ди­ци­он­ном по­ни­ма­нии. На моей сто­роне даже Тони Со­пра­но: в его ком­па­нии неред­ко уви­дишь оче­ред­ную Мисс Рейкья­вик. Впро­чем – если «чисто кон­крет­но» – кто риск­нет по­спо­рить с Тони Со­пра­но?

Из раз­мыш­ле­ний о вы­мыш­лен­ных ганг­сте­рах и ис­ланд­ках брач­но­го воз­рас­та в ре­аль­ность меня вер­ну­ло некое быст­рое дви­же­ние, ко­то­рое я за­ре­ги­стри­ро­вал краем глаза. Это была иг­ру­шеч­ная обе­зья­на раз­ме­ром со взрос­ло­го че­ло­ве­ка, ко­то­рая стре­ми­тель­но дви­га­лась в мою сто­ро­ну по рукам бал­де­ю­щей толпы. Толпа была в вос­тор­ге. Со­че­та­ние нор­веж­ско­го пауэр-попа с обе­зья­ной, сер­фи­ру­ю­щей от по­клон­ни­ка к по­клон­ни­ку, само по себе сры­ва­ет башню. Но в по­лу­ноч­ном Рейкья­ви­ке, когда я на­бу­бе­нил­ся ис­ланд­ским пивом, а на улице сви­реп­ство­вал ура­ган, этот опыт мог пре­тен­до­вать на но­ми­на­цию лич­но­го пе­ре­жи­ва­ния номер один в моем ухо­дя­ще­му году.

Про­дол­же­ние по­сле­до­ва­ло…

PS Мне по­че­му-то не за­хо­те­лось укра­шать пост фо­то­гра­фи­я­ми Бьорк в оран­же­вом па­ри­ке. Ее можно по­гуг­лить в кар­тин­ках. Вме­сто Бьорк – под­лог: пор­ту­галь­ский де­ви­чьи-фольк­лор­ный кол­лек­тив “7 Saias” (Семь Юбок). По жанру под­хо­дят боль­ше для “Дикой мяты”, чем для “Airwaves”, но смот­рят­ся ши­кар­но.