Сегодня летняя Исландия – это рапсодия из синих люпинов, покрывающих внушительные территории острова. Но так было не всегда. Еще в начале девяностых исландские школьники посвящали свой «третий трудовой семестр» уничтожению рассеявшихся по стране люпинов, а старики негодовали по поводу нехарактерного для острова сиреневого цвета, распространявшегося по черным барханам, как газовое пламя – по горелке.

Нутка – многолетний аляскинский люпин – впервые попал в Исландию в 1885 году. Начиная с 1960х местные лесники культивировали это растение, а в 1986 году Исландская Служба Охраны Почв начала высаживать люпины для борьбы с эрозией так называемых почв, которые в Исландии занимают процентов десять от всей территории. Эрозия и потеря лесного покрова носят в этой ветреной и беспочвенной стране эндемической характер: 1100 лет назад 25 процентов территории острова скрывали лесные массивы, а сегодня лесной покров – это 1 процент территории Исландии.

Решительные действия дали решительные результаты: люпин возвращает в почву азот, делая ее более плодородной. И просто укрепляет почву: еще на моей памяти дороги к востоку от Рейкьявика – особенно в районе ледниковой реки Оульфусау – накрывало барханами и песочными бурями, а сегодня даже ранее бескомпромиссно черная пустыня Мирдальссандюр гостеприимно синеет люпинами.

Относительно высокорослый люпин, или «аляскинский волк», заморским павлином шагает по острову инвазивной – не побоюсь этого слова – монокультурой, затеняя и вытесняя здешние по-есенински застенчивые мхи, лишайники, низкорослый кустарник и чернику. Рвет исландское биоразнообразие, как волк барашка. Сравнение с волком не случайно, потому что в латыни слово «lupinus» происходит от слова «lupus» – «волк». Есть один утешительный момент: замечено, что через 15-20 лет колония люпинов может «дегенерировать» и исчезнуть, оставив после себя плодородную почву, на которые в конце концов вернутся застенчивые мхи. Может, но не хочет. И не факт, что захочет – во всяком случае, по всей Исландии.

Предложено решение: скрестить горький, то есть высоко-алкалоидный аляскинский люпин, которого чураются исландские бараны, с низко-алкалоидным сладким люпином, пригодным в пищу скота. Тогда баранье население Исландии устремится на люпиновые луга и само начнет контролировать распространение этой полезной, но нахальной, культуры.

Слово «алкалоиды» у меня навеяло приятные воспоминания о ПИВЕ и странных желтых бобах, которые сопровождают его подачу в Португалии. Называются они «tremoços» – от арабского «al-turmus». И это бобы люпинов! Подобно оливкам, люпиновые бобы выдерживается некоторое время в соленой воде. Вероятно, потому, что средиземноморские люпины относятся к горькой высоко-алкалоидной разновидности, и без соли и пинты в пищу не канают (хоть и говорят, что португальские люпины желтого цвета годятся для скота и птицы).

Закуска странная, но полезная. Все в один голос так твердят: люпины содержат много белка, клетчатки, но значительно меньше жира и масла, чем, скажем, соленые орешки и прочие «пинатсы». Забивают брюхо, помогая худеть (или оставляя больше места для пива). Стимулируют работу кишечника. Содержат множество агринина – аминокислоты, снижающей содержание сахара и холестерина в крови. Оказывают антиоксидантный эффект. Последнее, кстати, подтверждается исландским опытом, где некий Айвар с самой зари люпиновой экспансии на острове продает из люпина специальный напиток, повышающий иммунитет. Этот напиток рекомендован онкологическим больным.

Итак, да будет “Homo homini lupinus est” – человек человеку люпином! А если исландцам не удастся вывести пищепригодного для овец сорта последнего, непременно надо строить на острове завод по выпуску антиоксидантной закуси к пиву.

Но помимо люпиновой в Исландии протекает еще одна АГРИ-Культурная Революция: РАПСОВОЯ, о которой – учитывая ее значимость – я только начну свой рассказ. Гектаров двадцать рапса произрастает у фермера Оулавюра Эггертссона, которого мы неизменно посещаем в ходе экскурсии «Южный Берег». С ним все ясно: биодизель и масло для человеческого потребления. Весь исландский флот водоизмещением 275 тысяч метрических тонн можно целиком перевести на биодизель из рапса, если засеять этой капустно-турнепсовой культурой лишь 2,2% исландской территории в 103 000 квадро-километров!

Меня, как филолога, в этой истории больше всего заинтересовали названия. Как-то увидел в Северной Америке на полке чрезвычайно полезный продукт под названием «canola oil», и не понял, с чем, собственно, его ассоциировать. Затем, увидев где-то увидел бутылочку масла с этикеткой «rapeseed oil», откровенно охренел: что за маркетинг такой: «масло из спермы насильника» – кто купит ТАКОЕ?

Оказалось, все просто: «canola» – это «Can(ada)+o(il)+l(ow)+a(cid)» – канадское низкокислотное масло. В годы второй мировой войны вырос спрос на горюче-смазочные материалы в Великобритании, оказавшейся отрезанной от поставок из Юго-Восточной Азии. И под рапс засадили бескрайние просторы Канады. Когда война закончилась, начали кумекать, как бы это рапсовое богатство конвертировать в мирное добро. В семидесятых канадское рапсовое масло, пригодное как для трактора, так для людского потребления, создал некий Бальдюр Стефанссон (1919-2002). «Отец канолы», сын исландских эмигрантов в Манитобу, ветеран войны с настоящими (а не вымышленными) фашистами, Бальдюр был кавалером Исландского Ордена Сокола, Манитобского Ордена… Манитобы и Канадского Ордена… – правильно, Канады! А также Ордена Охоты на Бизона!

Я неизлечимо советский человек, и о мирном труде и ботаническом подвиге орденоносного селекционера товарища Стефанссона мне захотелось рассказать отдельно. Продолжение следует…

Путешествие по Южному Берегу Исландии можно заказать здесь.