Кордова поёт
Баюкает монотонность оливковых рощ. По берегу сторожевые башни и крепости: от турков и прочих «заморышей», что точат клинки за морем. По бескомпромиссной терминальности итальянский каблучок напоминает мыс Сагреш в Португалии. Тут все кончается, там все началось.
Грязновато. В гостинице в Галлиполи из 4 кофеварок не работает ни одна. Зато имеются специально обученные люди, которые при них стоят весь завтрак, глубокомысленно хмуря брови. Иногда тыкают в раздатчик кофейного напитка зубочисткой. И так каждое утро.
Хвост управляет собакой
На вопрос «Do you speak English?» одни местные жители отвечают «Je ne parle pas français». Другие встречным вопросом «Sprechen Sie Deutsch?». Особой беглости в дойче шпрахе я у них, впрочем, не наблюдал: немцы в общении с салентийцами переходят на собственную интонационно «штиль-изированную» версию итальянского.
Sprechen Sie Deutsch?
Я общался с апулийцами на португальском, делая минимальные фонетические и словарные поправки. Прочь шипящие! Не «comer», а «mangiare»! Не забывать где ни попадя вставлять «allora» и «va bene». Последние сами липнут к небу на второй день в Италии. Итальянцы в ответ ржали, утверждая, что я говорю на прабабушкином деревенском диалекте!
Je ne parle pas français
В гостинице поочередно отпускали не только кофе. Интернет был «по записи»: несколько раз в день по паре минут. По окончанию которых сервер скидывал соединение. Однажды в полдень, когда постояльцы были на пляже, я провел в интернете целых пятнадцать минут. Прочитал приятные новости с малой родины: в Исландии сменился премьер. Затем странные с большой: кто-то с кем-то публично поспорил на вечную тему «Led Zep vs. Deep Purp».
Классическая красная селедка: как «Риал Мадрид» против «Манчестера Юнайтед», Ленин против Сталина, «Битлы» против «Роллингов». В роке прослеживаются две традиции: красненькая с народно-лирическим подтекстом (Beatles, Deep Purple, Nick Cave), и черненькая – подмерзло концептуальная (Rolling Stones, Led Zeppelin, Joy Division). Подобно яблокам и апельсинам, они падают с разных деревьев.
Красненькая традиция маковых полей
Об этом я думал, двигаясь из Апулии в Базиликату. В горах в Апулии больше жизни, чем вдоль побережья. Трулли в Альберобелло исправно работают, белые города призывно мерцают средь маковых полей, фрески можно осмотреть даже в священный обеденный час. В округлом городе Локоротондо набрел на крошечную церквуху: Chiesa di San Nicola. Говорят, построена в 1600 году.
From harmony, from Heav\'nly harmony This universal frame began. JOHN DRYDEN
Непритязательная снаружи, кьеза поразила изнутри. В ней все фрески – про музыку, причем явно забойную. Ангелы под куполом так отплясывают, что перья летят, как из пуховика, приобретенного в «Спортмастере». Музыканты по-рокерски лихо машут струментами. Среди персонажей без труда узнал кудрявого Джимми Пейджа, темного ликом Ричи Блэкмора с увы, покойным Джоном Лордом, даже «Аквариум» первого созыва. Все съехались на некий ангельский «джем-сейшн» для совместного «урезания марша»! Я повеселел, несмотря на навеянный нетопленным отелем насморк.
В Италии повсюду плакаты «Маши и медведя». Не группы, исполнившей хит про Рейкьявик, и не песни БГ. Мультика! Универсальный такой архетипчик: девочка и Зверь. Чуть рискованный, но вполне экспортнопригодный. Всю дорогу до Матеры мурлыкал под нос: «Мясо и медведь, главное – не похудеть».
Masha e Orso: универсальный архетипчик!
Не охудеть помогают хорошие песни, фильмы, книги. Бывает, услышишь песню, и она фиксируется, как Глава из жизни. Только ее и помнишь, а где работал, что кушал, какие взгляды исповедовал – стерлось. За что низкий поклон их творцам. А бывает, пришлют такой закат солнца от Творца, что он запоминается как Веха. И церкви изнутри бывают вполне себе танцевальными, о чем мне рассказала Италия.
