В Ис­лан­дии со­чель­ник, вчера день во­ню­че­го ската (по­дроб­нее здесь). В душе на­бу­ха­ет что-то эле­ги­че­ское – как пу­зырь, ко­то­ро­му суж­де­но раз­ро­дить­ся гей­зе­ром. В неко­то­рых стра­нах про то, что это был слож­ный год, уже се­год­ня рас­ска­жет, ска­жем, Ко­ро­ле­ва. В дру­гих по­до­ждут до 31 де­каб­ря, чтобы кто-ни­будь «ру­ка­ми во­дя­щий» их про­ин­фор­ми­ро­вал, что год вы­дал­ся нелег­ким.

Песни на­ка­ты­ва­ют тор­же­ствен­но-груст­но­ва­тые. Auld Lang Syne: За­быть ли ста­рую лю­бовь и не гру­стить о ней? За­быть ли ста­рую лю­бовь и друж­бу преж­них дней? Ясен хрен: это Бёрнс в пе­ре­во­де Мар­ша­ка. Но что с ис­ланд­ски­ми пес­ня­ми – рож­де­ствен­ски­ми и не толь­ко? Пре­крас­но все. Моя лю­би­мая рож­де­ствен­ская, на­при­мер, от Björk: «Jólasveinar ganga um gólf». Марш шар­ка­ю­щих йо­ла­свей­нов по пар­ке­ту. Но се­год­ня несколь­ко дру­гое на­стро­е­ние.

Вот самая – на мой взгляд – сла­вян­ская песня в Ис­лан­дии. Нет, Ка­тю­ша и Под­мос­ков­ные ве­че­ра в ис­ланд­ских вер­си­ях на ост­ро­ве ис­прав­но по­юЦЦ­ЦА и на сто­лах ре­гу­ляр­но тан­цу­юЦЦ­ЦА. Так же как… не знаю… Whiskey in the Jar. Ко­ро­че, это адап­та­ции. А это чисто ис­ланд­ская бал­ла­да. Ка­жет­ся, пер­вым ее ис­пол­нил Хёй­кюр Мор­тенс – самый зна­чи­мый ис­ланд­ский певец про­шло­го сто­ле­тия и дядя ве­ли­ко­го  Бюбби Мор­тен­са. На­зы­ва­ет­ся «Til eru fræ» (Есть се­ме­на). Мой са­мо­дель­ный пе­ре­вод на рус­ский – если кому ин­те­рес­но – внизу. Счаст­ли­во­го Пер­во­го Рож­де­ства!

Есть се­ме­на: им суж­де­но судом
В землю пасть, не про­рас­тя пло­дом.
Есть ко­раб­ли: им не до­стичь земли,
И земли, что в пу­чи­ну лечь долж­ны.
И есть на­деж­да, об­ло­мав­шая крыло.
И губы: це­ло­вать им не дано.
Воз­люб­лен­ные: не сой­дут­ся их пути.
Мечты, ко­то­рым пра­хом в прах уйти.

Стихи, ко­то­рым, не ро­див­шись, уми­рать,

И дети есть: им взрос­лы­ми не стать.