17 мая в Нор­ве­гии от­ме­ти­ли День Неза­ви­си­мо­сти, а в одном из круп­ней­ших окру­гов Рейкья­ви­ка – Гра­вар­во­гю­ре (Grafarvogur) – от­празд­но­ва­ли День Со­ба­ки. Со­ба­ко­вла­дель­цы про­ше­ство­ва­ли со сво­и­ми пи­том­ца­ми по за­ли­тым солн­цем про­сто­рам. Зву­ча­ли речи, по­свя­щен­ные мест­ной ис­то­рии. Парад чет­ве­ро­но­гих воз­гла­ви­ли дву­но­гие зна­ме­ни­то­сти: ми­нистр ино­стран­ных дел Гуд­лёй­гур Тор Тор­дар­сон (Guðlaugur Þór Þórðarson), его по­мощ­ни­ца, пред­ста­ви­тель­ни­ца го­род­ской ад­ми­ни­стра­ции и дру­гие.

Со­ба­чьи тор­же­ства за­кон­чи­лись на вы­со­кой ноте, когда со­брав­ши­е­ся ре­ши­ли по­вто­рить в сле­ду­ю­щем году. Я стал при­по­ми­нать, когда ком­мен­ти­ро­вал со­ба­чий по­зи­тив из Ис­лан­дии. Вспом­ни­лось вот что: в ок­тяб­ре 2019 в США был кло­ни­ро­ван Пер­вый Пес Пер­вой Леди – Са­у­мюр (Sámur). Ко­бель был смыш­лё­ным ги­бри­дом ис­ланд­ской и немец­кой ов­чар­ки. Он был ОЧЕНЬ дорог Пре­зи­ден­ту Оула­вю­ру Ра­г­на­ру Гримс­со­ну и его су­пру­ге Дор­рит Му­са­ефф. Когда Са­у­мюр ушел на ра­ду­гу, Дор­рит за­ка­за­ла клона лю­би­мо­го пса. Его на­зва­ли Сам­со­ном.

Выбор до­маш­не­го жи­вот­но­го, я из­ви­ня­юсь, по­до­бен вы­бо­ру парт­не­ра или парт­нер­ши: одни ищут по­до­бия в каж­дом новом спут­ни­ке, дру­гим по­да­вай раз­но­об­ра­зие. Милан Кун­де­ра ост­ро­ум­но рас­суж­дал о «ро­ман­ти­че­ских» (пер­вая ка­те­го­рия) и «эпи­че­ских» (вто­рая) баб­ни­ках. Ро­ман­ти­че­ские вроде как этич­нее, но, когда речь за­хо­дит о под­бо­ре новой со­ба­ки, есть и те, кто осу­дят ро­ман­ти­че­скую при­вя­зан­ность. Пять­де­сят тысяч бак­сов, ска­жут они (на таком уровне оце­ни­ва­ет­ся прайс кло­ни­ро­ва­ния), можно было от­дать со­ба­чье­му при­юту, взяв из него хоть Са­у­мю­ра, хоть Сам­со­на, хоть Бо­би­ка, хоть Ко­мис­са­ра Рекса.

Меня, впро­чем, ин­те­ре­су­ет ИМЯ Пер­во­го Пса (Са­у­мюр), а не эти­че­ские им­пли­ка­ции кло­ни­ро­ва­ния. Ноги у имени, как у всего на ост­ро­ве, рас­тут из саг. Са­у­мю­ром звали са­мо­го зна­ме­ни­то­го в ис­ланд­ской ис­то­рии ко­бе­ля из «Саги о Ньяле» – пред­по­ло­жи­тель­но ир­ланд­ско­го вол­ко­да­ва, ко­то­ро­го по­да­рил герою Гун­на­ру некий Олав Пав­лин:

На про­ща­нье Олав ска­зал:

– Я хочу по­да­рить тебе три вещи: зо­ло­тое за­пястье я плащ, ко­то­ры­ми вла­дел ко­роль ир­ланд­цев Мюр­кьяр­тан, и боль­шо­го пса, ко­то­ро­го мне по­да­ри­ли в Ир­лан­дии. Он по­мощ­ник не хуже креп­ко­го муж­чи­ны. Кроме того, у него че­ло­ве­чий ум: если он знает, что че­ло­век твой недруг, он будет лаять на него, но он ни­ко­гда не будет лаять на тво­е­го друга. Он видит в каж­дом че­ло­ве­ке, же­ла­ет ли он тебе добра или зла. Ради тебя он не по­жа­ле­ет и своей жизни. Этого пса зовут Чер­ный [Са­у­мюр].

Затем он ска­зал псу:

– Те­перь твой хо­зя­ин – Гун­нар, служи ему верой и прав­дой.

Пес тот­час по­до­шел к Гун­на­ру и улег­ся у его ног.

Если по чес­но­ку, то не мог пёсик от ир­ланд­ско­го ко­ро­ля до­жить до судь­бо­нос­ной встре­чи Олава с Гун­на­ром. Может он был кло­ном или на­след­ни­ком того ир­ланд­ско­го вол­ко­да­ва? Но важно не это, а вот что: имен­но си­сте­ма рас­по­зна­ва­ния «свой-чужой» по­гу­би­ла са­мо­го зна­ме­ни­то­го пса в ис­то­рии Ис­лан­дии.

Когда архи-недоб­ро­же­ла­тель Гун­на­ра по имени Мёрд с бри­га­дой решил грох­нуть на­ше­го героя, пока тот чи­лил­ся один на ферме, они ис­пу­га­лись имен­но Са­у­мю­ра. Брат­ва за­ста­ви­ла со­се­да Гун­на­ра, зна­ко­мо­го Са­у­мю­ру, вы­ма­нить пса по­даль­ше от фермы. Пёс пошёл за со­се­дом. Ока­зав­шись среди во­ору­жен­ных людей, пес смек­нул, что его об­ма­ну­ли. Он успел от­ку­сить трус­ли­во­му пре­да­те­лю яйца (вот она – по­э­ти­че­ская спра­вед­ли­вость!), пре­жде чем по­гиб­нуть от то­по­ра дру­го­го него­дяя. Пёс ис­пу­стил пред­смерт­ный вой, ко­то­рый раз­бу­дил Гун­на­ра.

Со­ба­ки, как из­вест­но, слу­жат сим­во­лом вер­но­сти в нашем и сле­ду­ю­щих мирах. Тянет на бул­га­ков­ские об­ра­зы «лун­ной до­ро­ги», по ко­то­рой ше­ству­ет Гун­нар с Са­мю­ром. Как Пилат с Бан­гой. На­де­юсь, без Тора – сына бо­жье­го той эпохи. Ни к чему на лун­ной до­ро­ге гром и мол­нии… А еще тянет спро­сить: зачем со­ба­ки при­ру­чи­ли таких непри­ят­ных су­ществ, как люди?