Есть такая ис­ланд­ская дет­ская пе­сен­ка: “Í grænni lautu / Þar geymi ég hringinn, / Sem mér var gefinn / Og hvar er hann nú?”. В зе­ле­ной ло­щине / зарыл я ко­леч­ко, / что да­де­но было: / Ой, где же оно? Пе­сен­ку поют, когда иг­ра­ют в «найди ко­леч­ко». Дети ста­но­вят­ся в круг, в сре­дине круга «ко­па­тель». Ему надо – как за­вер­шит­ся куп­лет – с трех раз уга­дать, кто из детей пря­чет в про­тя­ну­тых руках ко­леч­ко.

Ужас­ная игра: увле­ка­ет ре­бен­ка из вол­шеб­но­го мира смарт­фо­на в ре­аль­ность, где надо на­блю­дать за лю­дь­ми, даже смот­реть им в глаза. И сразу Тол­кин вспо­ми­на­ет­ся – Джон Ро­нальд Руэл.. Дж. Р. Р. Он же Про­фес­сор. А также “Моя пре­лесть”… “My precious”… из «Вла­сте­ли­на колец». Слу­чай­но?

1929 год. В Эдин­бург на пас­са­жир­ском па­ро­хо­де из Рейкья­ви­ка при­бы­ла два­дца­ти­лет­няя Арн­дис Тор­бй­ар­нар­до­ут­тир (Arndís Þorbjarnardóttir). Ее взяли на от­вет­ствен­ный пост няни в се­мей­ство Тол­ки­нов. Из Шот­лан­дии до Окс­фор­да, где про­жи­ва­ли по­след­ние, Арн­дис до­би­ра­лась по­ез­дом. Ве­ро­ят­но, не без внут­рен­не­го на­пря­же­ния: за гра­ни­цей рань­ше не бы­ва­ла, а шот­ланд­ский ан­глий­ский даже в эдин­бург­ском ва­ри­ан­те зву­чит чуднó.

В Окс­фор­де на стан­ции ее встре­тил сам Дж. Р. Р.. Он по­при­вет­ство­вал Арн­дис на ее род­ном ис­ланд­ском: «Góðan daginn!». Ис­ланд­ский язык Про­фес­со­ра гре­шил ста­ро­мод­но­стью, что в целом ло­гич­но: он учил язык по тек­стам 800-лет­ней древ­но­сти. Летом 1930 года Тол­ки­ны при­об­ре­ли особ­няк с ше­стью спаль­ня­ми, в ко­то­ром было до­ста­точ­но места и для ис­ланд­ской au pair.

По­ми­мо фи­ло­ло­гии Про­фес­сор любил вы­ши­тые жи­лет­ки (лю­бовь к ко­то­рым пе­ре­дал хоб­би­там), при­ро­ду, про­стую еду, неме­ха­ни­зи­ро­ван­ные фермы. Даже тен­нис­ный корт во дворе до­ми­ка по ад­ре­су #20 Northmoor Road сло­мал, дабы раз­бить газон. Сло­мал, чтобы раз­бить?

Не любил бой­ле­ров и вся­ких тех­но­ло­гий. Оно и по­нят­но: чего я  толь­ко не сни­мал в Лон­доне (всклад­чи­ну), но в душ все равно ходил с пас­са­ти­жа­ми. Труд­но лю­бить га­зо­вые ко­лон­ки! Слава богу, что в Ис­лан­дии цен­траль­ное и за­ча­стую гео­тер­маль­ное отоп­ле­ние.

Арн­дис – сест­ра ба­буш­ки по ма­те­рин­ской линии се­го­дняш­не­го мэтра ис­ланд­ской ли­те­ра­ту­ры Андри Снай­ра Маг­на­со­на (Andri Snær Magnason).

«Я мало вре­ме­ни про­вел с Арн­дис, но где-то на ру­бе­же ты­ся­че­ле­тий я по­се­тил ее в Грюн­де – доме пре­ста­ре­лых в Рейкья­ви­ке, когда де­душ­ка Бйорн [жив­ший и прак­ти­ко­вав­ший ме­ди­ци­ну в Нью-Йорке – к слову, опе­ри­ро­вал Оп­пен­гей­ме­ра и Энди Уо­р­хо­ла] при­ез­жал в Ис­лан­дию. Она рас­ска­зы­ва­ла, что се­мей­ная жизнь Тол­ки­ных была скуч­но­ва­той. Мать се­мей­ства чув­ство­ва­ла себя не в свое та­рел­ке в Окс­фор­де, ис­пы­ты­вая некую нелов­кость в таком вы­со­ко­ло­бом об­ще­стве. У нее было мно­же­ство пла­тьев, ко­то­рые она не но­си­ла, и пи­а­ни­но, на ко­то­ром она не иг­ра­ла. Ее раз­дра­жа­ло, что в ее доме живет мо­ло­дая жен­щи­на, ко­то­рая раз­го­ва­ри­ва­ет с ее мужем на “эль­фий­ском” языке: тот хотел на­учить­ся го­во­рить по-ис­ланд­ски, и это ее тоже на ра­до­ва­ло. Перед сном Арн­дис рас­ска­зы­ва­ла маль­чиш­кам об ис­ланд­ских тра­ди­ци­ях, мон­страх и трол­лях, эль­фах и «скры­тых су­ще­ствах», вул­ка­нах и жизни в до­ми­ках из дерна. Арн­дис го­во­ри­ла, что Тол­кин про­сил не за­кры­вать дверь в спаль­ню, чтобы он мог слу­шать эти рас­ска­зы в ко­ри­до­ре, что не вы­зы­ва­ло вос­тор­га у хо­зяй­ки дома. Арн­дис при­гля­ды­ва­ла за Кри­сто­фе­ром, ко­то­рый был до­воль­но энер­гич­ным ре­бен­ком, и учила его ис­ланд­ским играм и стиш­кам; она рас­ска­зы­ва­ла, что, про­чи­тав «Хоб­би­та», по­ня­ла, что боль­шая часть этой ис­то­рии ей уже из­вест­на».

Это из книги Андри Снай­ра «Um tímann og vatnið» (О вре­ме­ни и воде). У меня на столе целая стоп­ка книг жанра «Как Ис­лан­дия из­ме­ни­ла мир?». Это под­жанр нар­ра­ти­ва «По­че­му скан­ди­нав­ские и се­вер­ные стра­ны луч­шие в мире?».

Едва при­е­хав в Ис­лан­дию, Вы узна­е­те, что здесь за­се­дал самый древ­ний в Ев­ро­пе пар­ла­мент, что Снор­ри Стур­лу­сон (Snorri Sturluson) в част­но­сти и Ис­лан­дия в целом со­хра­ни­ли для мира скан­ди­нав­ские мифы и ис­то­рию, что песня «Immigrant Song» Це­пе­ли­нов ро­ди­лась имен­но на ост­рове, что без Ис­лан­дии не было бы у нас ни Ва­г­не­ра с Ни­бе­лун­га­ми, ни Тол­ки­на с хоб­би­та­ми.

С одной сто­ро­ны, с этим труд­но спо­рить. К слову, Снор­ри впи­ты­вал скан­ди­нав­скую ми­фо­ло­гию с мо­ло­ком или уж не знаю чем – ски­ром – от нор­веж­ской няни-прин­цес­сы, что сто­про­цент­но ти­по­ло­ги­че­ски па­рал­ле­лит ис­то­рию Арн­дис и Тол­ки­на. С дру­гой, если у вас нет ни ма­лей­ше­го ин­те­ре­са к ис­то­рии куль­ту­ры и Вы ви­ди­те Ис­лан­дию как уни­каль­ное яв­ле­ние при­ро­ды или тво­ре­ние бога вне куль­тур­но­го кон­тек­ста, то Вам этот дис­курс ни­че­го не го­во­рит. Тол­кин, Це­пе­ли­ны какие-то… Го­ло­ва пух­нет. Взять все, да и вы­ло­жить в соц­се­ти…

Арн­дис по­ки­ну­ла Окс­форд, когда на­ча­ла ду­мать по-ан­глий­ски. По­хо­же, ей было про­сто скуч­но. Все при­клю­че­ния Про­фес­со­ра со­вер­ша­лись глав­ным об­ра­зом за пе­чат­ной ма­шин­кой, а се­мей­ство в целом не умело ве­се­ло про­во­дить время. На­вер­ное, даже иг­рать в ко­леч­ко – сколь­ко ни ста­ра­лась ис­ланд­ская Мэри По­ппинс.

«Ис­лан­дия как бы вста­ва­ла в пол­ный рост: волны оп­ти­миз­ма и про­грес­са за­хле­сты­ва­ли ост­ров, несмот­ря на Ве­ли­кую Де­прес­сию. В лет­нее солн­це­сто­я­ние 1930 года на полях Тинг­вет­ли­ра со­би­ра­лись празд­но­вать ты­ся­че­ле­тие ис­ланд­ско­го пар­ла­мен­та; под­го­тов­ка к празд­но­ва­нию дли­лась уже пять лет! Ко­роль Дании Кри­сти­ан X (де­душ­ка се­го­дняш­ней ко­ро­ле­вы) со­би­рал­ся от­крыть це­ре­мо­нию, а во­ен­но-мор­ской флот с на­след­ни­ка­ми швед­ской и нор­веж­ской ко­ро­лев­ских се­мейств обе­ща­ли при­быть в Ис­лан­дию.

Арн­дис жила в доме, в ко­то­ром со­зда­ва­лась одна из ве­ли­чай­ших ми­фо­ло­гий ХХ века, но то­ро­пи­лась вер­нуть­ся в Ис­лан­дию, по­то­му что чув­ство­ва­ла, что про­пус­ка­ет нечто очень ин­те­рес­ное. Оста­вать­ся в Окс­фор­де было как жить в норе Хоб­би­та, если срав­ни­вать с со­бы­ти­ем та­ко­го мас­шта­ба, как тор­же­ства в Тинг­вет­ли­ре – сцене  из «Вла­сте­ли­на колец». Эль­фий­ская дева устре­ми­лась домой, когда на­след­ни­ки ко­ро­лев­ских домов сте­ка­лись в самое свя­щен­ное место на вул­ка­ни­че­ском ост­ро­ве, дабы воз­не­сти хвалу ты­ся­че­лет­не­му пар­ла­мен­ту».

Снова из книги Андри Снай­ра. Когда Арн­дис вер­ну­лась в Ис­лан­дию, Рейкья­вик вырос до раз­ме­ров Окс­фор­да. Ей при­ш­лось пе­ре­ехать в Сель­фосс, где, к слову, се­год­ня по­хо­ро­нен Бобби Фишер. Там – вдали от рейкь­я­вик­ской суеты – она и жила, не рас­ска­зы­вая о своем ан­глий­ском опыте, пока в 1998 году сосед-жур­на­лист не раз­ню­хал, что Арн­дис зна­ко­ма с одной из ле­генд ХХ века. Арн­дис до­жи­ла до 94 лет.